Николай Чудотворец

Здесь необходимы разъяснения. Их в свое время дал архимандрит Антонин (Капустин), написавший важную статью «Св. Николай, епископ Пинарский и архимандрит Сионский». Он, во-первых, считал, что Россалии с участием епископа Николая Сионского происходили в VI столетии не только весной, но и зимой, во время зимнего поминания святителя, около 6 декабря. А во-вторых, он совмещает их с Собором епископов (или священнослужителей), который всегда происходил во время таких Россалий.

Вот что он пишет, ссылаясь на Ватиканскую рукопись «Жизни и деятельности во святых отца нашего Николая (архимандрита) бывшего архиепископа города мирейцев» (Николая Сионского): «Когда наступило время Россалий предка нашего святого Николая (здесь как раз имеется в виду святитель Николай Чудотворец. — К. К.-С.), сошел в митрополию мирскую на собор Божий раб Николай: и помолившись и повидав святых и честных отцов и отслужив вместе с святым во Христе собором: и целовав всех, и преподав всем мир, возвратился в свой святой монастырь».

То есть спустя два с лишним столетия в Мирах Ликийских совершалось празднество, во время которого не только бушевали стихии, но и происходил важный церковный собор (съезд), на котором решались текущие вопросы жизни христианских общин.

«Россалии св. Николая старшего, — продолжает архимандрит Антонин Капустин, — правились, конечно, 6 числа, в день воскресный. Святитель пинарский не в тот же день, конечно, возвратился в свой Сион, и, вероятнее всего, не в первую затем среду (9 декабря) преставился».

В примечаниях автор статьи добавляет ясности в текст, объясняя — что из себя представляли по сути Россалии святителя Николая: «Фальконий полагает, что этим именем называлась когда-то у греков Пятъдесятница… Как бы то ни было, только здесь писатель очевидно употребляет слово это в смысле вообще праздника или дня памяти… Теперь открывается, что в Мирах совершался большой праздник св. Николая и что этот св. Николай был предок писателя. После сего не остается, кажется, сомнения, что тут дело идет о великом святителе и чудотворце мирликийском Николае, современнике Диоклитиана и Константина… Вероятно, это был не собор (поместный или областной), а просто собрание епископов области на праздник своей столицы. Обстоятельство, что ко дню памяти св. Николая в Миры съехались (или, может быть, ежегодно съезжались) епископы областные (синод), снова показывает, что это был праздник кафедры мирликийской или одного из ее архиереев».

Вот такой странный праздник существовал в Мирах Ликийских в память о Николае Чудотворце…

Это немного не вяжется с тем, как представляли себе это историк Е. Аничков и поэт Вячеслав Иванов, который в другом стихотворении образно представил его таким:

Вина, веселий и своеначалий
И навиих гостии пришла пора —
Дни майской розы, праздники Розалий.

Несут невеста и жених с утра
На кладбище цветочные корзины;
Погасло солнце — хоровод, игра,

Семейный пир в венках. Уж в домовины
Живые шлют гостей. Приспел конец
Веснянкам. У невесты вечерины:
Идти заутра деве под венец.

Подытоживая рассуждения на данную тему, мы приходим к выводу, что святитель Николай своей деятельностью и даже можно сказать — своей личностью заменял в сознании будущих поколений жителей Мир Ликийских то, что было значимым для них в виде языческих античных культов. Можно добавить к этому наше предположение, что позднее, когда часть мощей святителя Николая попадет в Венецию и они будут положены в храме на острове Лидо, то это почти совпадет с новым этапом карнавальной традиции, которая начнет развиваться там с наибольшей силой. То есть воспоминания и ассоциации с Розалией-Россалией в Ликии словно бы сольются с поклонением и почитанием самого святого. Указ о карнавалах в Венеции (но не появление самого карнавала, естественно, традиция которого была намного древнее) вышел в 1094 году, а мощи святителя прибыли сюда между 1097 и 1100 годами, возможно как раз для поднятия традиции на более высокую христианскую высоту. Ибо карнавал хотя в основе своей и содержал языческие ритуалы, но его контролировали христианские священнослужители. И тут образ Николая Чудотворца стал настоящим подспорьем и подарком для жизни процветающего и развитого по тем временам венецианского города. Своим присутствием, таким образом, святитель Николай — Заступник — словно бы «смягчал» греховность происходящего на карнавале.