Читаем Николай Чудотворец полностью

Итальянский исследователь Пьерфранческо Порена в статье «Административная реорганизация Италии. Константин, Рим, сенат и равновесие римской Италии» пишет: «Префект анноны, ответственный за контроль над поставками зерна и масла и за относительно безвозмездное их распределение, вошел в орбиту префекта, по крайней мере в том, что касается бесплатных раздач хлеба. Время, в которое полномочия по римским раздачам были включены в сферу городского префекта, скорее всего, 330–331 гг.: с освящением Константинополя продовольственное снабжение было пересмотрено таким образом, что зерновые потоки из Египта и префектуры Восток стали направляться в новую большую резиденцию Константина на Босфоре, в то время как зерновые потоки из Африки, Сицилии и пригородных провинций предназначались для Рима».

Сохранилась надпись на камне, по которой мы узнаем, что с 337 года стали чествовать городского префекта как покровителя пекарей (pistores), чья корпорация (коллегия) имела права выпекания хлеба, предназначенного для раздач городским жителям.

Жесткость и даже жестокость в исполнении «хлебных законов» была хорошо известна. Например, упорядочивший законы о хлебе и зерне «Кодекс Феодосия» (Codex Theodosianus) среди других угроз наказаний за неисполнение закона определял (пункт 14.17.2): «Передача хлеба gradilis запрещена, дежурным на рынках грозит суровое наказание, если они совершают действия по неразрешенной передаче или меняют правила».

Чтобы понять, о каком хлебе под маркой gradilis идет речь, приведем цитату из статьи о фрументарных законах Уильяма Смита в «Словаре греческих и римских древностей», изданном в Лондоне в 1875 году. «Изменения были также введены в более поздний период (речь идет как раз о времени, когда жил святитель Николай. — К. К.-С.)… Вместо того, чтобы каждый месяц раздавать зерно, людям давали пшеничный хлеб… Испеченный хлеб доставляли на различные городские склады, откуда в определенные дни его забирали владельцы. Эти склады имели ступени (градусы), ведущие к ним. Отсюда и хлеб назывался panis gradilis. Существовали самые строгие правила, по которым хлеб должен быть распределен только со складов и никогда не мог быть получен в пекарнях… Когда Константин перевел столицу в Константинополь, система безвозмездной раздачи хлеба была также перенесена в этот город. Для того чтобы поощрять строительство домов, все домовладельцы имели право на долю императорской щедрости… Забота, с которой осуществляли потом другие императоры правила, подтверждающие, что и Рим, и Константинополь должны быть надлежащим образом снабжены хлебом, отразилась в Кодексе Феодосия».

В глобальном труде историка, профессора, члена Королевской академии Бельгии Жана Пьера Вальцинга (J. Р. Waltzing) «Историческое исследование профессиональных корпораций среди римлян от истоков до падения Западной империи», второй том которого был выпущен в Левене в 1896 году на французском языке, рассказывается о профессии «пекарь» и положении корпорации (коллегии) пекарей в римском обществе. Мы можем узнать здесь много любопытного, связанного с распределением хлеба среди населения.

«В четвертом веке, — пишет Вальцинг, — корпорация [пекарей] полностью служит общественности; пекари стали публичными. Они делали два вида хлеба, panis gradilis (о нем мы уже говорили), который раздавали бесплатно в обеих столицах, и panis fiscalis (хлеб бюджетный), который они продавали по низкой цене римлянам. Обслуживающий персонал зернохранилища поставлял хлеб бесплатно, работал в амбарах Рима и Константинополя. Им строго было запрещено брать пшеницу… Чтобы предотвратить голод, Феодосий Младший, например, создал позднее в Константинополе кассу для покупки зерна».

И еще несколько важных подробностей, связанных со временем, когда жил святитель Николай. Вальцинг продолжает: «В IV столетии существовало 258 государственных римских пекарен. В Константинополе десять квалифицировались как publica (публичные) и сто двадцать как private (частные). В них производилась тройная работа: помол зерна, разминание теста и приготовление хлеба… Водяные мельницы были введены в IV веке, когда сами мельницы (помол) были отделены от пекарен».

Труд пекарен был весьма упорядочен. Вальцинг пишет: «В каждом регионе обеих столиц (имеются в виду Рим и Константинополь. — К. К.-С.) были платформы, по которым поднимались ступеньки (градусы, panis gradilis). Они были рядом с пекарнями, и в каждой пекарне их было от одной до нескольких. На этих ступенях были размещены столы из латуни с именами законных владельцев хлеба и количества, которое каждый имел право получать. Списки составлял специальный префект. Точные правила распределения хлеба были изложены для пекарей, а сотрудники префекта соблюдали их. Таким образом, никто не мог получить хлеб тайно или без разрешения».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное