Николай Чудотворец

Далее Клементини кратко повествует о том, что мы уже знаем. О попытке епископа уплыть из Римини, о шторме и о том, как судно было отброшено (удивительная подробность, которая подтверждает знание предмета) к мосту Сан-Джулиано, о его публичной исповеди и покаянии в церкви Сан-Лоренцо, об участии в этом местного епископа Опизона (еще одна важная подробность), об испытании мощей огнем и появившемся сладком запахе, о мудром и прозорливом решении Понтифика, подарившего городу такую честь. Хотя Папа Александр III должен был быть в это время в другом месте, но он попал в Римини инкогнито. Ибо важные исторические события совпали. В 1177 году длительные распри между Папой Александром III и императором Фридрихом Барбароссой привели к трудному перемирию, которое было заключено в Венеции.

«Милосердие Александра III, — пишет о. Джоаккино Ваккарини, — проявилось в благоприятном отношении к немецким епископам, поэтому в Германии остались действительными рукоположения, осуществленные во время раскола прежними католическими епископами или теми, кто от них был рукоположен».

Исторические события важны для нас, так как они подтверждают некоторые факты. По мнению о. Джоаккино Ваккарини, мощи святителя Николая попали в Римини до перемирия Папы и императора. Он пишет: «Исторический контекст, по которому реликвия дошла до нас, вполне ясен. От Нарди (Nardi L. Cronotassi dei pastori della Santa Chiesa riminese. Rimini, 1813. — К. K.-C.) мы знаем, что: «В 1177 году в Римини были три епископа: Альберико, Опизон Ш и Джоселлино»… В августе 1177 года Джоселлино уже был епископом и присутствовал на Венецианском конгрессе. Появление здесь мощей произошло немного раньше того времени, когда Опизон управлял церквями в Римини после смерти Альберико, а Папа Александр III проезжал через Римини «инкогнито» до того, как он встретился и примирился в Венеции с императором Фридрихом Барбароссой».

Почему же все-таки епископ Гульто так жаждал получить святыню? «Эпоха крестовых походов, — продолжает свои рассуждения о. Джоаккино Ваккарини, — вызвала заметную интенсификацию отношений между Востоком и Западом с последующим развитием морских связей. Некоторые портовые города, такие как Бари, имели большое преимущество, они становились главными центрами для прохода войск и паломников, которые отправлялись на Святую Землю. Получение мощей святителя Николая из Миры еще больше повысило репутацию этого порта в жесткой конкуренции с другими морскими городами, и особенно с Венецией».

Почитание святого Николая стало более привлекательным, чем сонм проезжающих мимо воинов и пилигримов. Многие епископы не прочь были бы получить небольшой фрагмент святых останков. «Но жители Бари, — объясняет падре Джоаккино, — бдительные хранители реликвий Чудотворца, прекрасно осознавая опасность похищения такого сокровища, запечатали кости святого в саркофаге, который невозможно было взломать, он был закрыт тремя каменными плитами, из которых первая, то есть верхняя, состояла из огромного монолитного камня весом до 32 центнеров».

Конечно, епископ Гульто, побывав в Бари, не мог не «заразиться» этой идей — каким-то образом завладеть реликвией всеми любимого святого. Однако указанная могильная плита препятствовала этому. Единственной надеждой было взять что-то другое, не сохранявшееся в гробнице. Таковым мог быть реликварий в виде руки.