Читаем Николай Чудотворец полностью

Итак, имя избираемого оповещали общине епископ или пресвитер. Но в те времена каждый член церкви имел неписаное право что-то говорить в пользу или против избираемого кандидата. И каждый голос, даже простого мирянина, принимался с уважением. Зачастую это было возможно потому, что новый кандидат в епископы, как правило, принадлежал (хотя некоторые историки пишут «должен был принадлежать») к той общине, в которой, собственно, выборы и происходили. Ведь он был известен каждому прихожанину.

Однако в случае с вновь избираемым епископом Николаем дело было не совсем так. Он не был членом Мирской христианской общины, так как жил и служил в Патаре. Правда, его могли хорошо знать, не велико расстояние… Однако даже в Житиях его отмечено, что он чуть ли не случайно вошел в храм во время выборов. И его всё же приняли как своего.

Евграф Смирнов, церковный историк XIX века, словно бы добавляет к рассказу Метафраста: «Когда вся церковь находила, что избираемое лицо, согласно требованиям апостольским, достойно занять иерархическую степень, произносила общий возглас: «Аксиос!» («Достоин!»), и следовало посвящение. В пресвитера и диакона рукополагал епископ местной церкви, а епископа же рукополагали, по большей части, епископы окрестных церквей (1-е Апостольское правило). Последние принимали даже участие и в самом избрании епископа или сами лично, или через своих уполномочных, наблюдая в этом случае, чтобы избираемое лицо, по своим достоинствам, соответствовало требованиям апостольским, и даже самим делом испытывая его в правоверии. При избрании епископа требовалось еще согласие на это и одобрение со стороны епископа главного города известной области, присутствовал ли он на месте во время избрания или нет (6-е правило I Вселенского Собора)».

Последнее правило было принято, как мы видим, уже после того, как священника из Патары возвели в сан епископа…

Так пресвитер Николай был избран епископом города Миры. Начиналась новая и самая славная страница в его жизни. Он окончательно переехал в другой город, ставший его новой родиной и местом, которое принесло ему историческую известность и даже имя.

Пора рассказать немного о Мирах Ликийских, граде, известном ныне всякому христианину.

Тот, кто бывал здесь, — а ныне этот старинный город называется по-турецки Демре (теперь места двух городов — старого и нового — не очень совпадают), — тот знает, что попасть сюда, например, с восточной стороны турецкого побережья не очень просто. Для этого нужно проделать сложный путь на машине по гористой местности, преодолевая извилистую дорогу-серпантин, по которой (из личного опыта) угрожающе и с быстротой легкового гоночного автомобиля носятся местные многотонные грузовики.

По дороге придется проехать множество античных достопримечательностей. Среди них — город Кемер, пристанище туристов со всех концов мира, а также местечко, от которого, собственно, и произошло само название этого крупного средиземноморского поселения. Долго забираясь на довольно крутую гору, паломник-турист попадает в гости к химерам — странным существам, которые в греческой мифологии занимались тем, что пугали население, изрыгая огненные стрелы, похожие на дышащий огнь «змея-горыныча».

На самом деле и сегодня можно увидеть, как из-под земли вырываются языки пламени, создавая фантастический мираж — лесное пространство, словно бы из сказок времен олимпийских богов. Трезвомыслящие люди говорят, что горение огня — это подделка, что сюда проведены газовые трубы, которые специально каждый день зажигаются дежурными природного парка. Те же, кто более романтичен, даже соглашаясь с «трезвенниками», со слегка сомнительной интонацией предполагают, что в древние времена точно так же из-под земли изрыгались естественные газовые огненные языки пламени, только в наше время замененные на искусственные. Во всяком случае, химерический огонь можно увидеть здесь и сегодня. Такой же, как и во времена святителя Николая.

Тут же рядом знаменитые ликийские кладбища с гигантским количеством античных усыпальниц. Все они вырублены каменотесами в окрестных скалах. Панорама завораживающая. Создается впечатление, что вы попали реально во времена поздней Античности. Что сейчас увидите скорбную языческую похоронную процессию, провожающую покойника в подземный мир Авда…

Но следуя далее по прибрежной горной дороге, вы скоро попадете в маленький городок, напоминающий скорее поселок, И каждый житель сразу же укажет вам путь к храму, благодаря которому кормятся все окрестные магазинчики сувениров, а также армия экскурсоводов да и сам музей (храм стал им уже давно) с билетной кассой, исправно выдающей за деньги пропуск всем, кто хочет войти в старинные развалины и в мир христианской древности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное