Читаем Николай Чудотворец полностью

Артемида занимала в древнегреческом пантеоне одно из главных мест. Ее имя, по мнению А. А. Тахо-Годи, написавшей о ней статью в энциклопедии «Мифы народов мира» (которую затем активно перепечатывали другие словари и издания, включая «Православную энциклопедию»), этимологически непонятно. Но «возможные варианты: «медвежья богиня», «владычица», «убийца»…». Столетиями сложилось представление о ней как об олицетворении девственности, женственности, некоей женской силы, которая может соперничать с мужским превосходством. Никогда не стареющая, она прославилась в мифологии как богиня охоты и плодородия, целомудрия и живительной силы. Как считали греки, она помогала в создании семьи и при родах (ее имя призывали во время деторождения). Как не поклоняться той, которая властвует над продолжением жизни на Земле!

Родным отцом ей был сам Зевс, а братом — Аполлон. Более того, она была его сестрой-близнецом. При этом девочка Артемида родилась раньше брата и помогала (!) матери родить Аполлона. Вот откуда мужская удаль и будущее ее покровительство над амазонками — самостоятельными, активными и совершенно независимыми от мужчин женщинами, легенды о которых заполонили литературу европейской цивилизации. Гай Кадоган Ротери в своей книге «Амазонки» (Лондон, 1910) заметил: «Толкователь снов Артемидор усматривает особую святость в неком типе богини, который он связывает с Артемидой… богиней, названной ликийцами Элевтерой… Напоминает слова из «Царя Эдипа»: «Да метнет и Артемида пламена, что в дланях держит, мчась в горах Ликийских!» Итак, критская Носительница Света вполне может оказаться огненосной Артемидой Ликийской… Элевтера, особое имя, под которым эта Артемида почиталась среди ликиян, может означать Ариадну, которую Овидий называет Либерой».

Каллимах в своем Гимне Артемиде прямо указывает, что она покровительствует амазонкам.

И амазонок народ, возлюбивший брани, у брега,Подле Эфеса поставил тебе кумир деревянныйВ сень священного дуба, и жертвы Гиппо сотворила.Но остальные плясали вокруг, о, владычица Упис,Бранную пляску сперва, щитами вращая, а послеХоровод по кругу вели; пронзительный голосИм подавала свирель, чтоб в лад они били стопами.

Появление и место Артемиды в иерархии небесных покровителей отметил Гесиод в своем сочинении «Теогония. О происхождении богов». Он пишет: «С Зевсом эгидодержавным в любви и Лето сочеталась. Феба [Аполлона] она родила с Артемидою стрелолюбивой».

Но главное, Артемида — вечная дева, и даже нимфы, ее окружавшие, соблюдали обет безбрачия. Для нас это важный факт, о котором мы поговорим позднее. Однако свадьбы и роды у древних греков без Артемиды не происходили. Ведь она младенцем помогала родить даже своей матери! И в такой момент следовало подносить ей искупительные жертвы. Если не соблюдать данный закон, то можно было узнать мстительность богини. А это считалось крайне опасным. Ведь она могла «мстить» смертями людей, гибелью урожая, нашествием диких зверей, способных уничтожить все на своем пути.

Тут Артемида напоминала различных древних богинь всех времен и народов, которых можно назвать «богини-матери». Они «заведовали» плодородием, сопутствующими деторождению оргиями, слыли чрезвычайно жестокими по отношению к своим врагам и тем, кто им не следовал. А. А. Тахо-Годи напоминает: «Хтоническая необузданность приближает Артемиду к образу Великой матери богов, Рее-Кибеле в Малой Азии, откуда и пришли оргиастические элементы культа, прославляющего богиню плодородия».

Об этом недвусмысленно поведал и великий Гомер в «Илиаде».

Горе такое на них Артемида богиня воздвигла,В гневе своем, что Иней с плодоносного сада начатковЕй не принес; а бессмертных других насладил гекатомбой;Жертвы лишь ей не принес, громовержца великого дщери:Он не радел, иль забыл, но душой согрешил безрассудно.Гневное божие чадо, стрельбой веселящаясь Феба,Вепря подвигла на них, белоклыкого лютого зверя.Страшный он вред наносил, на Инея сады набегая:Купы высоких дерев опрокинул одно на другое,Вместе с кореньями, вместе с блистательным яблоков цветом.

И тот же Гомер не забыл указать в своей «Одиссее» на вероятность печального исхода при встрече с этой богиней.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное