Николай Чудотворец

Так розоперстая Эос себе избрала Ориона.
Гнали его вы, живущие легкою жизнию боги,
Гнали, пока златотронной и чистою он Артемидой
Нежной стрелою внезапно в Ортигии не был застрелен.

«Нежной стрелою внезапно… застрелен». Звучит весьма странно. Да, греки считали, что женщина, убитая стрелой Артемиды, приняла легкую смерть. Но тут же речь о мужчине… Потому и «нежность» убиения становится некоей двусмысленностью…

Еще более красноречиво и последовательно указывал на кровавые культы, связанные с богиней Артемидой, Еврипид в своей знаменитой трагедии «Ифигения в Тавриде». Уже в Прологе он сразу же рисует такую картину: «Храм расположен на морском берегу. Перед средней дверью, ведущей в святилище и закрытой, высокий алтарь Артемиды, с зубчатыми краями. Алтарь замазан кровью, а по его зубцам развешаны остатки вооружения приносимых в жертву эллинов».

В тексте трагедии неоднократно упоминаются Артемида и кровавые жертвы в ее честь. Приведем лишь некоторые из них.

А вот и старый храм,
Где жрицею я стала Артемиды.
Обряды здесь в усладу ей, себе ж
По имени лишь светлые, я правлю.
Печальный труд…
Но страх уста сковал
Пред дивною. Из старины обычай
Меж таврами ведется и теперь:
Коль эллин здесь появится, богине
Его готовить в жертву я должна…

«Не тайна же, что Артемиде в дар
Гостей мы убиваем». Большинство
Его словам поверило, и тут же
Решили мы явленных изловить
Для алтаря.

Ф. Любкер в «Реальном словаре классических древностей», изданном в Санкт-Петербурге в 1885 году, отмечал: «В древние времена в некоторых местностях… эту богиню умилостивляли человеческими жертвами. Такие жертвы были впоследствии отменены; однако в Спарте долго еще держался обычай в праздник Артемиды у ее алтаря бичевать мальчиков так, что алтарь обагрялся их кровью».

Автор словаря также напоминал, что богиня «никогда не подчинялась силе любви».

Современный исследователь древнегреческих куль-тов Дженнифер Ларсон в книге, вышедшей в Нью-Йорке в 2007 году, пишет: «Кровожадная богиня Артемида… воплощает многое, что противостоит греческим культурным 182

идеалам: она — необузданная, могущественная женщина, в большей степени божество дикой природы, чем города, и ее личность включает в себя дикий элемент, который должен быть подавлен в цивилизованном обществе… Рассказывают о варварах на берегах Черного моря, которые приносят в жертву богине незнакомцев». А в другом месте она добавляет: «Происходит странный обряд кровопролития: меч прижимается к горлу человека, чтобы набрать небольшое количество крови, «чтобы богиня получила свои достойные почести» (цитата из Еврипида. — К. К.-C.). Эта практика, возможно, была смягченной формой человеческих жертвоприношений, хотя дополнительных доказательств этому нет».

Кембриджский исследователь культа Артемиды в Древней Греции — Спиридон Рангос замечает, что поклонение данной богине «является наиболее озадачивающим, запутанным… Ее культ был темным, жестоким и, по-видимому, очень древним, с примитивных времен».

Спустя столетия поклонение Артемиде не затухало и продолжалось. В конце концов, можно сказать, что Артемида слыла богиней, связанной с насущными проблемами жизни и смерти. Как писал профессор Санкт-Петербургской духовной академии А. П. Лопухин в своей статье «Артемида» в первом томе «Православной Богословской энциклопедии» за 1900 год, это была «греческая богиня, которой приписывались то разрушительные, то созидательные силы… Ей посвящен был великолепный храм, внутри которого находилась спадшая будто бы с неба статуя богини, привлекавшая массы суеверных поклонников».

Это о храме в Эфесе. Но не менее значимым был и ее храм в Мирах.

Артемида считалась также покровительницей зверей. Охотница превращалась в охранительницу. Особо важен здесь культ медведя, который связан был с ее именем. Более того, Артемида, по мнению некоторых ее почитателей, вообще когда-то сама была медведицей. А культ медведя — один из древних на нашей планете.

Об этом напоминает храм Артемиды Бравронии (от названия города Браврон) у восточного аттического побережья. Здесь совершался обряд посвящения девочек в «медведицы» для участия в церемонии в честь «звериной богини». Жрицы надевали в ритуальном танце медвежьи шкуры, назывались «медведицами». Это подтверждает Аристофан в своем «Мире», а также в пьесе «Лисистрата», где одна из героинь вспоминает: «в платье алом, во Бравроне, я медведицей была», то есть принимала участие в этих древних обрядах.