Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Лидеры революции к этому времени перебралось в городок Арад. Получив известие о полном разгроме, Кошут 11 августа объявил, что правительство «уходит в отставку», и он передает свои «диктаторские полномочия» Гергею. После чего сбежал в Турцию. Туда же подались поляки – Бем, Дембинский, Высоцкий. А Гергей получил распоряжение, что отныне «диктатор» – он. Но очутился в безвыходном положении. Он-то повернул к «южной армии», и узнал, что ее тоже больше нет. Вместо своих наткнулся на австрийцев. А по пятам за ним шла армия Паскевича. У Гергея оставалось 30 тыс. солдат и 144 орудия, и он сделал выбор. Повернул русским навстречу и объявил, что капитулирует перед ними. Но не перед австрийцами, которые его не победили. Что ж, его выбор оказался разумным. Австрийцы со сдавшимися не церемонились. Сразу же расстреляли 13 генералов. По разным городам казнили еще ряд венгерских офицеров и активистов, не догадавшихся сбежать. Николай своих пленных тоже выдал Францу Иосифу – но с условием помилования. Поэтому Гергей отделался легко. Какое-то время посидел в тюрьме и был освобожден, доживал век частным лицом.

Вся венгерская кампания продлилась полтора месяца. Уже в конце августа царская армия получила приказ возвращаться по домам. Воинское искусство она проявила высочайшее, и боевые потери оказались совсем небольшими. Погибло 708 солдат и офицеров, 2447 получили ранения. Куда больший урон нанесла эпидемия – в Венгрии обнаружилась холера, унесла более 10 тыс. жизней. Но и значение похода было колоссальным. Самый агрессивный очаг европейской революции был раздавлен. Царь и русские воины предотвратили ее распространение и на Россию, и на Балканские страны, спасли от нового пожара Австрию и Чехию. Австрийцы, благодаря этой помощи, смогли без помех завершить усмирение Италии. Мало того, военное вмешательство в Венгрии помогло стабилизировать положение в Германии. Здешние смутьяны перепугались, что к ним тоже могут нагрянуть «казаки».

В Дании немцы побеждали, продвигались к Копенгагену. Главную роль в этих успехах играли прусские войска, и Фридрих Вильгельм приобрел такой авторитет у немецких радикалов, что Франкфуртский парламент предложил ему корону объединенной Германии. Но… стало известно, что русские двинулись в Венгрию. А возле Копенгагена снова появилась эскадра Балтийского флота. Прусский король отказался принимать корону от революционеров и вообще объявил, что не желает иметь дел с Франкфуртским парламентом. Кроме Пруссии, франкфуртскую конституцию не признали и другие крупные германские государства: Бавария, Саксония, Ганновер, Австрия. А саксонский король немедленно отозвал свои войска из Дании.

В Берлине 22 мая 1849 г., (как раз на следующий день после подписания договора Никлая I и Франца Иосифа) собралось Национальное собрание, принимать конституцию Пруссии. Но и Фридрих Вильгельм стал действовать смелее со своими радикалами. Объявил, что откладывает заседания и переносит их из столицы в Бранденбург. Депутаты протестовали, пытались собираться в разных зданиях Берлина, но их разгоняли солдаты. А возбуждать народ на баррикады теперь никто не рискнул. Через некоторое время король совсем распустил парламент. Выборы в него ограничил высоким имущественным цензом и ввел «октроированную» конституцию, во многом сохранившую права монарха. Возобновились и переговоры с датчанами, подписали перемирие. Революционеры еще пробовали бушевать в Саксонии, Бадене, Баварском Пфальце, Эльбертфельде. Но местные монархи подавляли их, и Фридрих Вильгельм помогал им прусскими войсками.

Николай I опять победил революцию. Теперь уже – общеевропейскую. За рубежом считали само собой разумеющимся, что царь и себя вознаградит «за труды», заберет Молдавию и Валахию. Так поступила бы любая европейская держава, а Россия в обстановке 1848–1849 гг. имела к этому полную возможность. Но, к величайшему удивлению западных политиков и «общественности», государь честно выполнил свои обязательства. Когда обстановка успокоилась, войска в Дунайских княжествах и Галиции получили приказы возвращаться на родину. Николая был не хищником, а рыцарем. Чужое, приобретенное на чьей-то беде, ему не требовалось. Свои цели он озвучивал открыто – обезопасить Россию, восстановить порядок. Этих целей он добился.