Николай Гумилев

"...Я помню, что в прошлом году Вы просили меня написать впечатленье от выставки Дягилева. Но, подобно строптивому сыну Евангелья, я долго, почти год, молчаливо отказывался, до такой степени я ненавидел мои многочисленные попытки писать прозой. И вот только недавно, не более месяца назад, я попробовал писать рассказ (3-ю новеллу о Кавальканти) и не покраснел и не почувствовал прежней жгучей ненависти к себе. С того дня я начал писать много и часто и думаю, что мог бы продолжать, если бы меня не мучила мысль, что мое "довольство" собой происходит только от притупленья моего художественного чутья".

В декабре Гумилев начал готовить сборник "Романтические цветы".

В это время Андрей Горенко уехал в Россию. Гумилев продолжал встречаться с Фармаковским и вместе с ним был на гастролях японской артистки Сада-Якко, а потом - у нее с визитом. Но и Фармаковский вскоре покинул Париж. Гумилев остался практически один, во всяком случае, русских, интересующихся поэзией, в его окружении становилось все меньше. А для него это важно. Но он продолжал работать и одновременно задумал поездку в Африку.

Постоянно бывал в музеях природы: Jardin des Plantes, Jardin d'Acclimations, подолгу, иногда по ночам, наблюдает крокодилов, гиен, тибетских медведей, птиц и других животных. Бывал в зверинце Adrian Pezon, большом, провинциальном, разъезжавшем по Франции в специальных фургонах. Читал Брема и Реклю. В маленьких недорогих кафе Латинского квартала "Pantheon", "D'Harcourt", "La Source" писал стихи. А то просто рассеянно провожал светлыми раскосыми глазами парочки, торопившиеся занять бесплатные скамейки в Люксембургском саду.

Охотно заводил знакомства с представитеями тех стран, к которым чувствовал влечение. В числе знакомых Николая Степановича много негров, малайцев, сиамцев.

Охотно посещал и достаточно дорогие кафе: "Closerie de Lilas" и "Cafe d'Opera".

Из воспоминаний М. В. Ф а р м а к о в с к о г о :

"В кафе происходили встречи со знакомыми, здесь же Николай Степанович любил писать. Гумилев отличался абсолютной трезвостью и никогда не пил в этих кафе ни вина, ни пива, предпочитая им черный кофе или гренадин".

Из воспоминаний Ал. Т о л с т о г о:

"В этом кафе под каштанами мы познакомились и часто сходились и разговаривали - о стихах, о будущей нашей славе, о путешествиях в тропические страны, об обезьянах, о розысках остатков Атлантиды на островах близ южного полюса, о том, как было бы хорошо достать парусный корабль и плавать на нем под черным флагом..."

В конце года в "Весах" вышла статья Гумилева "Выставка нового русского искусства в Париже". Характерный отрывок: "...Королем выставки является бесспорно Рерих (выставивший 89 вещей). Мне любопытно отметить здесь его духовное родство с крупным новатором современной французской живописи Полем Гогеном. Оба они полюбили мир первобытных людей с его несложными, но могучими красками, линиями, удивляющими почти грубой простотой, и сюжетами дикими и величественными, и, подобно тому как Гоген открыл тропики, Рерих открыл нам истинный север, такой родной и такой пугающий.."

В 1907 году н а п и с а н о:

Весна, до 1 мая: "Влюбленная в Дьявола" ("Кто был бледный и красивый рыцарь..."), "Зачарованный викинг, я шел по земле...", "Слушай веления мудрых...".

Лето, до августа: "Заклинание" ("Юный маг в пурпуровом хитоне..."); "Ягуар" ("Странный сон увидел я сегодня..."); "Царь, упившийся кипрским вином..."; "Диалог" ("Брат мой, я вижу глаза твои тусклые..."); "За часом час бежит..."; "Корабль" ("Что ты видишь во взоре моем..."); "Воспоминание" ("С корабля замечал я не раз...").

До начала сентября: "Сада-Якко" ("В полутемном строгом зале..."); "Перчатка" ("На руке моей перчатка..."); "Мне снилось" ("Мне снилось: мы умерли оба...").

До середины сентября: "Гиена" ("Над тростником медлительного Нила..."); "За стенами старого аббатства..."; "Невеста льва" ("Дня и ночи перемены..."); "Самоубийство" ("Улыбнулась и вздохнула..."); "На камине свеча догорала..."; "За гробом" ("Под землей есть тайная пещера...").

Вторая половина сентября : "На горах розовеют снега..."; "Отказ" ("Царица иль, может быть, только печальный ребенок...").

Начало октября: "Орел Синдбада" ("Следом за Синдбадом-мореходом..."); "Принцесса" ("В темных покрывалах летней ночи..."); "Носорог" ("Видишь, мчатся обезьяны..."); "Неслышный мелкий падал дождь...".

Середина октября: "Маэстро" ("В красном фраке с галунами..."); "Помпей у пиратов" ("От кормы, изукрашенной красным..."); "Зараза" ("Приближается к Каиру судно...").

Первая половина ноября: написаны три новеллы о Кавальканти; стихотворения: "Сады души" ("Сады моей души всегда узорны..."); "Любовникам" ("Любовь их душ родилась возле моря...").

Вторая половина ноября : "Озеро Чад" ("На таинственном озере Чад...").

Заметка "Выставка нового русского искусства в Париже" (Письмо из Парижа).

До первой половины декабря: "Волшебная скрипка" ("Милый мальчик, ты так весел..."); "Нас было пять...".

Декабрь: "Одиноко-незрячее солнце смотрело на страны..."; "Renvoi" ("Еще ослепительны зори..."); рассказ "Золотой рыцарь".