Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

27 июня в альбом Оле поэт записывает стихотворение «Остров любви» по мотивам сюжетов Франции XVII века. В альбом же Маше он заносит стихотворение «Две розы». Это стихотворение — символ. Гумилёв пытается решить, какая любовь освящена Богом — земная или небесная? Роза, которая нежно «розовеет», или «пурпурная»… что «огнем любви обожжена…». Для поэта обе эти любви стоят у ворот Эдема.

Конец мая, июнь и первая половина июля 1911 года были для Гумилёва золотым временем. Он испытывал чувство высокой любви к чистой тургеневской девушке. Такой у него в жизни никогда не было. Но эта слепневская идиллия вскоре закончилась.

15 июля в Слепнево приехала жена Николая Степановича. Анна Андреевна вспоминала: «В 1911 году я приехала в Слепнево прямо из Парижа, и горбатая прислужница в дамской комнате на вокзале в Бежецке, которая веками знала всех в Слепневе, отказалась признать меня барыней и сказала кому-то: „К слепневским господам хранцужанка приехала“, а земский начальник Иван Яковлевич Дерин — очкастый и бородатый увалень, когда оказался моим соседом за столом и умирал от смущения, не нашел ничего лучшего, чем спросить у меня: „Вам, наверно, здесь очень холодно после Египта?“ Дело в том, что он слышал, как тамошняя молодежь за сказочную мою худобу и (как им тогда казалось) таинственность называла меня знаменитой лондонской мумией, которая всем приносит несчастье».

В этот же день супруги отправились на день рождения Владимира Дмитриевича Кузьмина-Караваева (родного брата Александра Дмитриевича) в Борисково. Николай Степанович представил своим слепневским знакомым супругу.

Патриархальный уклад жизни в Слепневе с приездом Анны Андреевны претерпел некоторые изменения. Она жила как бы не замечая распорядка. Могла выйти из своей комнаты к обеду, за столом сидеть с отсутствующим взглядом. В веселых верховых забавах участия она не принимала, не играла в теннис. Зато любила ходить по грибы, общаться с местными крестьянами. Принимала живое участие в их судьбе, оказывая помощь. Однажды слепневская крестьянка запуталась в вожжах и упала. Лошадь ударила ее копытом в голову, и она потеряла сознание. Крестьяне растерялись: до врача далеко, что делать? Понесли в барский дом. На то время там находилась Анна Андреевна, она не только привела крестьянку в чувство, но обработала рану и перевязала голову. Этот случай долго помнила дочь крестьянки Надежда Привалова.

Когда Анне было скучно и хотелось что-нибудь сделать, она принималась полоть грядки на огороде.

Комната Николая Степановича и Анны Андреевны находилась в мансарде, куда вела крутая лестница. Комнату украшал портрет Императора Николая I. Окна ее выходили на север. Здесь же — комната Александры Степановны Сверчковой и справа — комната матери поэта.

В дождливое время трапезничали на первом этаже, где находилась столовая, в теплую и солнечную погоду столы выставляли под открытым небом поблизости от дома. На первом этаже располагались и гостиная для приезжих, а также комната Маши и Оли.

С приездом жены поэт не изменил свой распорядок дня. Он все так же любил верховую езду и проводил время в обществе племянниц и веселых соседей. Очевидно, 19 июля на четырех лошадях Гумилёв, его племянницы и еще кто-то четвертый, который был с Олей (возможно, ее будущий муж князь Оболенский), отправились на вечернюю прогулку верхом. Об этом вечере на другой день поэт написал в альбом Оле стихотворение «Четыре лошади» (1911). Заканчивается оно строфой о прошедшей мимо любви:

И в чаду не страстей, а угара
Повторить его было невмочь.
— Видно выпила задняя пара
Все мечтанья любви в эту ночь.