Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

Начавшийся переворот, позже названный Февральской революцией, Гумилёв воспринял внешне спокойно, впрочем, как и его жена. 25 февраля утром Ахматова отправилась на Петербургскую сторону к портнихе заказывать платье. Хотела нанять извозчика, но тот сказал ей: «Я, барыня, туда не поеду… На мосту стреляют…» Раз стреляют — то и ладно, вернулась домой к Срезневским. А потом бродила по городу, как полоумная, и смотрела на эту неразбериху, творящуюся на улицах. На мосту она встретила молодого поэта Каннегиссера, но отказалась от предложения ее проводить. Она упивалась опасным одиночеством, ей грезились взрывы и кошмары Великой французской революции. Она говорила потом близкому ей тогда Борису Анрепу: «Будет то же самое, что было во Франции <…> будет, может быть, хуже…» Ан-реп сразу же уехал в Англию. Ахматова осталась. Ее муза — муза плача — должна была страдать. Как чувствовал себя в этой атмосфере Гумилёв, когда взбесившиеся солдаты срывали с офицеров погоны и могли расстрелять любого из них ради «революцьонного порыва» без суда и следствия? Как мог воспринять поэт тот факт, что сам Великий Князь Кирилл Владимирович, надев красный бант, привел полк к Думе присягать? Только как великий позор.

26 февраля Николай Степанович был в Петрограде. Он хотел встретиться с женой, но, увы, улицы были перегорожены и оцеплены. Тогда, потеряв надежду выбраться из хаоса, он позвонил жене и сказал: «Здесь цепи, пройти нельзя, а потому я сейчас поеду в Окуловку». Ни слова о взбунтовавшейся черни и о сатанинском празднике разрушения державы.

То ли от переживаний, то ли от ощущения собственной ненужности, Николай Степанович заболел и 8 марта стал на учет в 134-й петроградский тыловой распределительный пункт, откуда его направили в 208-й петроградский лазарет, расположенный на Английской набережной, 48. В лазарете Николай Степанович начал писать повесть «Подделыватели» (сохранился только отрывок, известный под названием «Веселые братья»; возможно, он хотел показать в повести, как масоны губили Россию). Начало Николай Степанович прочитал посетившему его Лозинскому. Здесь же, в лазарете, поэт написал два прекрасных стихотворения «Мужик» и «Ледоход».

Замысел страшной разрушительной силы был показан поэтом в стихотворении «Мужик». Гумилёв обрисовал в этом произведении не только Григория Ефимовича Новых (известного под фамилией Распутин и убитого в 1916 году), но и российскую распутинщину в развитии. Лучше всех суть стихотворения раскрыла поэт Марина Цветаева: «Есть у Гумилёва стихотворение „Мужик“ — благополучно просмотренное царской цензурой — с таким четверостишием:

В гордую нашу столицу
Входит он — Боже, спаси!
Обворожает Царицу
Необозримой Руси.

Что в этом стихотворении? Любовь? Нет. Ненависть? Нет. Суд? Нет. Оправдание? Нет. Судьба. Шаг судьбы. Вчитайтесь внимательно. Здесь каждое слово на вес крови… Вот в двух словах, четырех строках, все о Распутине, Царице, всей той туче… Дорогой Гумилёв, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам — как писать стихи, историкам — как писать историю, чувство истории — только чувство судьбы. Не „мэтр“ был Гумилёв, а мастер…»

Гумилёв вновь отдается литературным занятиям и 19 марта принимает участие в учредительном собрании литературного общества «Союз писателей». 22 марта поэт отправляется в гости к Федору Сологубу и читает ему законченный вариант пьесы «Дитя Аллаха».

Снова поэт обращается к светской, альбомной, лирике, словно ничего не произошло и все в государстве по-старому. 23 марта он вписывает поэтессе Анне Радловой в альбом свое стихотворение «Вы дали мне альбом открытый…», а через день своей жене пишет в альбом акростих «Ангел лег у края небосвода…». На квартире у поэта Михаила Струве Николай Степанович проводит 24 марта седьмое заседание второго Цеха поэтов.

А днем раньше Гумилёв за боевые отличия был представлен к награждению орденом Святого Станислава. Представление отправил командующему 5-й армией временно исполняющий должность начальника штаба полка штаб-ротмистр Ключевский. 30 марта приказом по войскам 5-й армии № 269 Н. С. Гумилёв был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (приказ по гусарскому полку № 112) вместе с другими тремя офицерами полка: поручиком И. Вернеховским, корнетом Н. Лангеном, прапорщиком Ф. Гейне. Это было прощание с гусарской легендой и сказкой. Война для поэта закончилась. Он не видел больше смысла в противостоянии держав, когда его родная Россия рухнула как карточный домик в одночасье. Поэт-путешественник будет теперь рваться в дальние страны.

Глава XVII ПОЧТОВЫЙ РОМАН

Гусар Гумилёв в 1916–1917 годах был влюблен в одну из самых красивых женщин Петрограда — Ларису Михайловну Рейснер (точная дата их знакомства неизвестна). Если верить самой Ларисе Рейснер, то познакомились они в «Бродячей собаке», то есть до 3 марта 1915 года. Вот как описывала эту встречу Рейснер в автобиографическом романе: