Николай I

Особое внимание уделялось развитию астрономических исследований, необходимых для создания более точных топографических карт. Распоряжением императора от 24 февраля 1830 года было намечено сотрудничество Академии наук и Генерального штаба «по предмету астрономического определения местностей»^{624}. В 1834–1838 годах на Пулковой горе по проекту архитектора А. П. Брюллова (старшего брата художника) была сооружена Главная астрономическая обсерватория, официально открытая 7 (19) августа 1839 года. Центр здания проходил через Пулковский меридиан. В Мюнхене для обсерватории был изготовлен 15-дюймовый (38 см) рефратор, то есть линзовый телескоп, долгое время бывший лучшим. Работы по обустройству продолжались до 1843 года. Вскоре обсерватория получила признание как «астрономическая столица» мира. В монографии, посвященной развитию академической науки в России во второй четверти XIX века, М. Ф. Хартанович делает такой вывод: «Реорганизовав структуру Академии наук и тем самым укрепив одно из звеньев государственной системы, Николай I, как видим, осознавал прямую зависимость между развитием науки и благополучием государства. Он всячески старался уделять внимание российской науке не только регулярной финансовой поддержкой, но и разовыми государственными субсидиями для различных как бы незначительных начинаний»^{625}.

Одной из неприятных обязанностей Министерства народного просвещения была передача ему функций цензуры. Цензурный устав 10 июня 1826 года, подготовленный еще в предшествующее царствование и претендующий на то, чтобы давать направление развитию литературы (так называемый «чугунный»), просуществовал недолго. Этот устав был сочинен еще в 1824 году Магницким, тем самым, который обвинял великого князя Николая Павловича в покровительстве «вредным» профессорам. Цензурный устав 1828 года должен был поставить необходимые плотины на пути проникновения свободомыслия в Россию, причем показательно, что сомнительные случаи цензорам рекомендовалось толковать в пользу авторов. Тем не менее остается фактом, что министр народного просвещения С. С. Уваров преследовал политическую и социальную тематику в журналах, а в 1836 году было объявлено временное запрещение на открытие новых периодических изданий.

Право цензуры высочайшими повелениями было предоставлено также министерствам двора, финансов, военному, внутренних дел, II и III Отделениям Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и некоторым другим государственным учреждениям. После получения первых известий о революционных событиях в Европе цензура ужесточилась. Высочайшим повелением от 2 апреля 1848 года был образован Особый комитет под председательством Д. П. Бутурлина для высшего надзора за «духом» и направлением книгопечатания (в него вошли М. А. Корф, С. Г. Строганов, П. И. Дегай, Л. В. Дубельт).

«Ты у меня будешь за него в ответе»: Звезда М. М. Сперанского

На одном из рельефов памятника императору Николаю Павловичу, обращенном в сторону Мариинского дворца, под датой 1832 год изображена сцена награждения М. М. Сперанского. Выбор этого сюжета был не случаен. Николаю Павловичу приписывают слова: «Я не хочу умереть, не совершив двух дел: издания свода законов и уничтожения крепостного права»^{626}. Об этом же писала его дочь Ольга Николаевна: «Чтобы создать свод законов, выведя наше законодательство из тогдашнего хаоса, он призвал Сперанского и был удовлетворен окончанием этого труда еще в свое царствование. Еще другой большой заботой было улучшение судьбы крестьян»^{627}.

Свод законов, действительно, был создан в 1832 году, хотя изображенная сцена награждения М. М. Сперанского в действительности произошла чуть позже. В юбилейном издании, посвященном столетию Государственного совета, об этом событии было написано несколько витиевато: «Его величество государь император в общем собрании Государственного совета 19 января 1833 года. После окончательного рассмотрения и утверждения «Свода законов», встав с своего места, изволил подозвать к себе составителя свода, Михаила Михайловича Сперанского, обняв его и сняв с себя звезду Ордена святого Андрея Первозванного, возложил на него в знак своей признательности за выполненный труд»^{628}. По обыкновению император поцеловал Сперанского. Позднее, в 1837 году, после завершения занятий Сперанского с наследником ему были дополнительно пожалованы алмазные знаки к имеющейся уже звезде Андрея Первозванного (высшая награда империи).