Николай и Александра

В императорской семье не только появлялись дети. Случались болезни и потери близких. Летом 1899 года, в возрасте двадцати семи лет, скончался от туберкулеза брат царя, великий князь Георгий Александрович, а осенью 1899 года, находясь в Крыму, заболел брюшным тифом царь. Государыня сама ухаживала за супругом. "Ники действительно был ангелом, - писала она сестре. - Я не захотела приглашать сиделку, и мы превосходно обошлись своими силами. Орчи [миссис Орчард] все время мыла ему по утрам лицо и руки, и приносила мне еду. Ела я, устроившись на кушетке... Когда ему стало лучше, я читала ему почти целый день". "Я все время мог стоять на своих ногах и теперь хожу между постелью и стулом совершенно свободно, пойдя на поправку, сообщил Николай Александрович родительнице. - Она [Аликс] была моим ангелом-хранителем и смотрела за мною лучше, чем всякая сестра милосердия!"

Едва царь успел поправиться, скончалась королева Виктория. Еще летом минувшего года, когда королева в возрасте восьмидесяти с лишнем лет приглашала внучку приехать в Англию, Александра Федоровна писала подруге: "До чего хочется взглянуть на ее дорогое старенькое лицо... мы еще никогда не расставались так надолго, на целых четыре года. У меня предчувствие, что мы никогда больше с ней не увидимся. Если бы это не было так далеко, я бы уехала на несколько дней одна, оставив детей и мужа, ведь после смерти Мамы 22 года назад она была мне вместо матери".

Узнав в январе 1901 года о кончине королевы Виктории, Александра Федоровна решила было тотчас отправиться в Виндзор, но поскольку государыня ждала четвертого ребенка, ее убедили остаться дома. Во время панихиды, состоявшейся в англиканской церкви в С.-Петербурге, императрица не скрывала слез. Своей сестре она писала: "Как я тебе завидую, потому что ты можешь видеть, как любимую Бабушку повезут к ее последнему пристанищу. Не могу поверить, что ее больше нет, что никогда больше не увижу ее... С тех пор, как я себя помню, она всегда была среди нас, более дорогого и доброго существа не было на свете... Англия без королевы мне кажется немыслемой".

Смерть королевы Виктории означала для государыни больше, чем утрату любимой бабушки. То была потеря опоры, источника уверенности. После бракосочетания Александры Федоровны императрица и английская королева постоянно переписывались. Правда, в марте 1917 года царица уничтожила их письма. Королеву Викторию всегда тревожила крайняя застенчивость Александры. Она опасалась, что внезапная перемена в положении немецкой принцессы, внезапно ставшей русской императрицей, не позволит ее внучке с легкостью вписаться в местное общество.

По существу, проблема эта возникла сразу после появления Александры Федоровны в светском обществе зимой 1896 года. Стоя на балу рядом с супругом, молодая императрица чувствовала, что в глазах ее застыл страх, я язык словно прилип к гортани. В тот вечер, призналась позднее государыня, от смущения она готова была провалиться сквозь пол. И все-таки осталась во дворце до полуночи, после чего с радостью удалилась.

Первые приемы императрицей петербургских дам омрачались все той же ее застенчивостью. Ожидавшие представления дамы оказывались лицом к лицу с высокого роста особой, молча и безучастно смотревшей перед собой. Александра Федоровна редко улыбалась и приветствовала приглашенных словно автомат, неловким жестом протягивая для поцелуя руку. Сжатые губы, взгляд, изредка бросаемый на дам с целью выяснить, сколько их еще ждет своей очереди быть представленными - все это свидетельствовало о том, что единственное желание молодой императрицы - как можно скорее освободиться.

Очень скоро нервозность и неуверенность как светских дам, так и царицы привели к весьма натянутым между ними отношениям. Ни детство, проведенное Александрой Федоровной в Дармштадте, ни строгое викторианское воспитание в Виндзорском замке не подготовили ее к жизни веселого и легкомысленного петербургского света. Ее шокировали продолжавшиеся до утра балы, любовные интрижки, злые сплетни. "Русские барышни не знают ни хозяйства, ни рукоделия, - сетовала А.Вырубовой императрица, - и ничем, кроме офицеров, не интересуются". Возмущенная легкомысленностью аристократии, она принялась вычеркивать из списка приглашенных во дворец одно имя за другим, заметно сократив количество именитых гостей.

Многие представители светского общества Петербурга решили, что молодая царица ханжа и скучная особа. Рассказывают, что, заметив однажды среди танцующих на балу во дворце даму с чересчур откровенным декольте, императрица направила к ней одну из своих фрейлин. В ответ на слова: "Мадам, ее императорское величество поручила мне сообщить вам, что в Гессен-Дармштадте такие платья не носят", дама заявила: "Неужели?" и, опустив платье на груди еще ниже, добавила: "Прошу уведомить ее императорское величество, что в России носят именно такие платья".