Читаем Николай I без ретуши полностью

Однако в первые дни 1855 года из Вены пришла неожиданная весть. Император Франц Иосиф поручил князю А. М. Горчакову передать государю, «что теперь и повода не осталось к столкновению Австрии с нами и что он счастлив, ежели прежние дружеские сношения его с императором Николаем восстановятся». Но окончательное разочарование не замедлило высказаться в следующих строках письма государя к князю М. Д. Горчакову: «Вероятие хорошего оборота дел с Австрией, всегда мне сомнительное, с каждым днем делается слабее, коварство яснее, личина исчезает, и потому все, что в моих намерениях основывалось на надежде безопасности, с сей стороны не состоялось и возвращает нас к прежнему тяжелому положению. Доверие мое к лучшему исходу дел должно было в особенности утратиться с той поры, когда теперь же Австрия усиленно требует всеобщего вооружения Германии. Против кого же, ежели не против нас? Пруссия от сего решительно отказывается, и ее пример увлек уже часть Германии последовать ей; но это не остановит, вероятно, прочих пристать к Австрии, и император [Франц Иосиф] требует, чтоб его признали главнокомандующим всеми силами».

Так писал император Николай за месяц до своей кончины. Роль Австрии в восточных замешательствах он определял двумя словами: «коварство и обман». Ему ясно было, что она была истинною причиною всех наших неудач, что ее политике обязаны были главным образом союзники своими успехами в Крыму. Необходимость охранять нашу западную границу лишала нас возможности сосредоточить под Севастополем достаточные силы для отпора англо-французскому вторжению. Геройски обороняемый Севастополь должен был пасть, потому что Австрия изменила долгу благодарности и чести, – тягостное сознание, отравившее последние дни государя. Но духом он не падал. «Буди воля Божия! – восклицал он в письме к князю М. Д. Горчакову, – буду нести крест мой до истощения сил».

Сил не хватило. 18 февраля (2 марта) 1855 года не стало императора Николая.

А 27 августа пал Севастополь. Крымская война была проиграна.

Смерть

Из воспоминаний Виктора Михайловича Шимана

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное