Николай I Освободитель. Книга 2

Приход очередной весны я ожидал с определённым страхом. Если я все помнил правильно, то год обещал выдаться тяжелый даже не смотря на достаточно значительные хлебные запасы, сделанные за последнее время.

Зима — январь, февраль — ничем особым в плане погодных аномалий не удивили. Март тоже наступил по календарю. Ну с учетом того, что здесь он сдвинут на двенадцать дней, да и в общем климат заметно более холодный чем в будущем.

В конце марта мы проводили в долгое путешествие немаленький такой караван судов, с товарами и переселенцами в Русскую Америку. Кроме пяти кораблей, принадлежавших непосредственно РАК, с моей подачи Александр оправлял на Дальний Восток небольшую эскадру ид четырех фрегатов, для защиты тех рубежей от набегов англичан и американцев, беззастенчиво пользовавшихся нашей слабостью и занимавшихся контрабандой и бесконтрольной добычей зверя. Не факт, что четыре вымпела позволят значительно изменить баланс сил, однако все лучше, чем ничего.

Одновременно с этим было направленно посольство в Мадрид к вернувшемуся на родину королю Фердинанду. Положение монарха после возвращения в столицу было очень тяжелым. Экономика страны разрушена до основания, денег нет, люди бегут, большая часть территории контролируется полубандитскими формированиями, кортесы уже почувствовали вкус самостоятельной власти и возвращать ее монарху совсем не торопились, уступка французам Каталонии воспринята страной как поражение, принятая либеральная конституция связывает короля по рукам и ногам, ну и на закуску — в колониях бунт переросший уже в полноценную войну за независимость. В общем, все очень плохо.

В таких условиях договориться с Фердинандом о том, что наши люди будут пересекать американский перешеек под контролем русских же войск, было очень просто. Достаточно было предложить за эту уступку десять тысяч гладкоствольных ружей, во множестве остававшихся у нас на складах от прошедших войн, и просьба была мгновенно удовлетворена. Впрочем, есть ненулевая вероятность, что испанский король и сам бы — если правильно развернуть вопрос — согласился бы доплатить за посылку в те края лояльного воинского контингента.

Флаги, оркестр, толпа празднично одетого народа на причале. Провожать героев освоителей далеких берегов на побережье Финского залива прибыл сам император. Все-таки люди в эти времена поразительно просто поддавались на достаточно грубые манипуляции. Оказалось, достаточно пустить в газетах серию статей о предстоящем караване, отправляющемся в годовое путешествие, расписать мужественность и величие покорителей новых земель, как несколько сотен мужиков — солдат-добровольцев, согласившихся отправиться на Тихий океан, где после окончания срока службы остаться в качестве постоянных жителей — мгновенно стали национальными героями. Их-то и пришли провожать в нелегкий путь жители столицы.

— А что твои корабли? — Подходя к стоящему у причала барку бросил через плечо Александр.

— Грузятся в Риге. Смысла их гнать в Питер не было никакого, — я пожал плечами.

Получив в руки весьма солидную сумму денег, я обнаружил, что в России ее просто некуда вкладывать. Рынок потребительских товаров был крайне ограничен из-за низкого спроса, промышленность находилась в самом зачаточном состоянии, свой же фондовый рынок практически отсутствовал. Оставалось только сельское хозяйство, инфраструктура и отдельные внесистемные проекты, которые, впрочем, «переварить» шестьдесят миллионов рублей все равно были неспособны.

Одним из таких проектов стала РАК, в которую я хорошенько вложился, мгновенно заняв место среди самых значимых ее акционеров. Вложил я, причем, не деньги, а шесть купленных в Англии кораблей, сейчас стоявших в Рижском порту и грузившихся товарами и людьми. Все же несмотря на то, что в ближайшие годы активно заниматься дальневосточными делами я не планировал, и забрасывать то направление тоже не хотелось совершенно. Что бы потом не пришлось продавать Аляску за бесценок.

Вообще переселенческая программа давала отчетливый результат в плане роста населения и лично мне, как руководителю и идейному вдохновителю всего этого процесса полученные входе последней ревизии пятнадцатого года числа были как бальзам на душу. Перепись — собственно ревизия, это не совсем перепись, но все же — показала, что в середине прошлого года в Российской Империи проживало пятьдесят два миллиона человек. Реально, естественно, больше, поскольку не всех представлялось возможным подсчитать, но и пятьдесят два — это очень и очень солидно. Особенно в свете того, что ревизия одиннадцатого года дала только сорок три миллиона. Девять миллионов прироста населения — из них правда четыре приходилось на присоединенную Польшу — за четыре года — это очень солидно. Если темп естественного прироста населения в десять процентов раз в пять лет сохранится, то даже без каких-либо территориальных приращений к 1900 году в Российской империи будет жить под триста миллионов человек. Отличный результат.