Николай I Освободитель. Книга 3

— Ну… — Авдеев был таким предложением явно ошарашен. Ну и бутылка шампанского, которая в нем плескалась, явно усложняла мыслительный процесс. — Это сложный вопрос, Николай Павлович. Так и не скажешь. Впрочем, это скорее к Сергею Сергеевичу, все же подготовка рекрутов скорее проходит под его приглядом, чем под моим.

Полковник Колоколов, начштаба полка при упоминании своего имени поднял голову от тетради для записей, с которой почти никогда не расставался и пожал плечами. Сергей Сергеевич мало походил внешностью на типичного русского офицера, больше напоминая учителя уездной гимназии. Сходство подчеркивали очки в тонкой проволочной оправе, невысокий рост и как будто легкая растерянность во взгляде. При всем при этом начштаба вполне умел быть жестким, а за кампанию двенадцатого года имел боевой орден.

— Пожалуй, я бы смог подготовить такой документ, ваше высочество, — Колоколов так и не смог себя заставить называть меня по имени отчеству, хоть я несколько раз об этом напоминал. — Опыта за прошедшие десять лет действительно насобиралось не мало. Пожалуй, егеря сейчас самые обученные бойцы в империи.

Как я уже говорил, в эти времена какая-то приведенная к общему знаменателю система подготовки просто отсутсвовала. Понятное дело, в полку проводилась строевая подготовка, рекруты обучались обращению с оружием, получали минимальные навыки штыкового боя, но все это не имело никакой системы и в полной мере зависело от сознательности командиров. Причем даже не офицеров — нынешние офицеры могли даже в полк являться не каждый день, особенно это касалось гвардейских офицеров — а старослужащих унтеров, на чьи плечи и были возложены задачи непосредственного командования солдатами.

В армейской среде было распространено мнение, что тренировки и учеба — это все от лукавого. При необходимости они конечно пойдут на врага, не жалея своего живота, не кланяясь пулям, естественно, положат жизнь за отечество, свою и солдатиков, как же без них, а до этого — увольте. Меня это бесило просто неимоверно, хотелось взять, разогнать всех к чертовой матери, а потом просто набрать новых и сделать по уму. Но это было объективно невозможно, поэтому приходилось двигаться вперед мелкими шажками. Есть слона кусочек за кусочком.

— Я хочу, чтобы вы подумали над вот таким предложением, — я задумчиво глянул в окно. Там над Финским заливом медленно опускалось Солнце. В отличии от других полков, почти все лето егеря проводили в полевых выходах за городом, что одновременно повышало боеготовность и делало службу тут не слишком интересной для отпрысков всяких высокородных семейств. — Хочу попробовать развернуть на базе егерского полка учебный центр. Идея заключается в том, чтобы рекруты перед распределением в полки сначала попадали сюда, и проходили начальное обучение. Сколько на это нужно времени?

— Ну… — Офицеры удивленно переглянулись и начштаба пожав плечами ответил, — зависит от того результата, который вы хотите получить, ваше высочество. От трех месяцев до полугода.

— Отлично, — я продолжил мысль, — составьте проект такого учебного центра. Что для этого потребуется. Средства, люди. Какая опять же польза от такого обучения будет. Посмотрим, что император на это скажет. Будет егерский полк учебно-боевым. Четыре действующих батальона и скажем еще четыре учебных. А может и не четыре, нужно прикинуть по количеству людей, которые в окрестностях можно разместить с соответствующим увеличением хозяйства.

— А почему именно на базе егерского полка, ваше высочество, — поправил очки начштаба и вопросительно приподнял бровь. — Нет я понимаю, обучение и все прочее, но у нас большая часть армии все же состоит из линейных полков. Их солдатам такие тренировки, в общем-то ни к чему.

— Есть причина, — кивнул я, признавая резонность вопроса. Как не крути егеря в императорской армии были силой сугубо второстепенной, выполняющей достаточно узкий круг задач, мало пересекающийся с задачами линейных полков. — Вы знали, господа, какие потери несет русская армия от болезней? В мирное время?

— Нет, ваше высочество, у нас нет таких сведений, — Авдеев, который явно никогда об этом не задумывался, только пожал плечами.

— От восьми до тринадцати процентов солдат. В год! И это сидя на квартирах. В походе число умерших от болезней легко доходит до трети. Десятки тысяч человек. Мужиков, которые могли бы пахать, сеять, растить детей в конце концов.

— Это очень много, — Авдеев мотнул головой. — Насколько точны эти числа?

— Достаточно точны. Но дело не в точности, дело в том, что в егерском полку за все время количество смертей от болезней не превышало трех процентов в год. В среднем полтора-два. Вы помните в каком году была отпечатана памятка по сохранению здоровья солдата?

— В десятом? — Чуть нахмурившись попытался напрячь память Колоколов.