Николай I Освободитель. Книга 3

В самом дворце, который неожиданно сменил «профессию» во всю шел ремонт. Там обустраивались лекционные аудитории, оборудовались лаборатории, завозилась мебель и все необходимое для учебного процесса. Я сам в детали не вникал — благо хватало чем заняться и в других местах — только подписывал платежки, одним глазом приглядывая, чтобы расходы не выходили за рамки разумного.

Внутри отданного на расправу студиозам дворца пахло краской и недавно распиленным деревом. Такая себе типичнейшая смесь запахов для ремонтируемого помещения, мгновенно навевающая ужасные воспоминания о своих экспериментах с этим делом из прошлой жизни. Наверное, каждый человек переживал эпизоды с ремонтом и лично у меня они ничего кроме ужаса не вызывают. Огромное количество потраченных нервов и еще большее количество потраченных денег. Ну и ощущение неудовлетворенности как награда за все пережитое, когда начинают потихоньку вылезать всякие мелкие косяки, ради исправления которых нужно сносить все к чертям и строить заново. А еще пришедшее «с опытом» понимание, что можно было сделать лучше в качестве вишенки на торте.

Отбросив в сторону вдруг нахлынувшие воспоминания, я углубился в недра будущего храма науки в поисках Василия Владимировича. Охрана на входе в здание подтвердила, что Петров находился где-то внутри.

— Что значит не завезли⁈ — Голос ученого, волей судьбы переквалифицировавшегося в администратора, я услышал на приличном расстоянии от кабинета ректора, — в смысле не успели сделать⁈ Ты понимаешь, что из-за тебя весь ремонт задерживается. Мы к отделке перейти не можем, сроки горят синим племенем!

Я, ориентируясь на голос, перешагивая через наваленные тут и там мешки с чем-то строительным подошел к кабинету ректора. Там разыгрывалась классическая, практически не меняющаяся во все времена сценка «разгневанный заказчик и нерадивый подрядчик». Клянусь, если бы не одежда, я бы подумал, что вернулся в будущее, настолько это все было знакомо.

— Приветствую, Василий Владимирович. Что замучали вас строители окончательно? Вы бы поберегли свои нервы, они вам еще пригодятся, — ухмыльнувшись заглянул я в кабинет.

— Ваше императорское высочество, — Петров церемониально поклонился, косясь на невысокого горбоносого мужичка явно семитской наружности, который при этом обращении явно дернулся и слегка побледнел. — Поверите, достали меня эти прохиндеи. Глаз да глаз за ними, то недовезут обещанное, то сроки профукают, то под шумок слямзить что-то попытаются. Работать в лаборатории было куда как спокойнее.

— Так вы не нервничайте, — я, демонстрируя максимальное спокойствие, пожал плечами. — Обращайся напрямую к Александру Христофоровичу, вы же знакомы?

— Были представлены с год назад, — кивнул ученый.

— Ну вот путь Бенкендорф и разбирается, ему это по должности положено. — Упоминание фамилии главы СИБ заставило безымянного подрядчика окончательно спасть с лица. Казалось еще секунду и его хватит удар, — дело-то государственной важности, ему и карты в руки.

— Завтра, — пропищал покрывшийся потом мужичек. Голос ему изменил, поэтому получилось достаточно жалко. — Завтра все привезу. Не надо к Бенкендорфу обращаться.

Глава СИБ прославился во время разбирательств по делу неудачного переворота. Именно ему в заслугу было вменено раскрытие заговора и его нейтрализация. Как это обычно бывает молва — мои газеты тут тоже постарались, не без того — тут же раздула масштаб возможностей нового «Малюты Скуратова» до просто заоблачных величин. А также его свирепость и безжалостность к врагам короны. Так что теперь именем Бенкендорфа, который так-то в личном общении оставался вполне приятным человеком, можно было пугать детей. Ну или вот нерадивых подрядчиков, например.

— Кыш отсюда, — я указал рукой мужичку на дверь, и крикнул уже в удаляющуюся спину, которая как-то при этом еще и кланяться на ходу успевала, — и смотри, ты завтра обещал.

— Добрый день, Николай Павлович, — улыбнулся Петров, когда мы остались наедине. — Давно вы нас не навещали.

— Дела, чертовы дела, верите — некогда даже голову поднять. Ну а вы тут как? Как успехи со всем этим бедламом? — Я сделал круговое движение рукой, как бы обводя весь будущий институт.

— Вроде бы успеваем, — усмехнулся ученый. За прошедшие десять лет он изрядно изменился, немного раздобрел и как бы это сказать… Заматерел что ли. Если до встречи со мной Василий Владимирович больше напоминал классического кабинетного ученого, которого ничего кроме своих экспериментов не интересует, то приобретенный им администраторский опыт явно изменил мировоззрение ученого. И, как мне кажется, пошел ему на пользу.

— А как же этот? — Я кивнул в сторону убежавшего мужика семитской внешности.

— Ну мы же не первый раз, — пожал плечами Петров, — все сроки с изрядным запасом взяли. Остались на самом деле мелочи: отделка кое где ну и мебель расставить. К началу августа управимся.