Читаем Николай II полностью

После прибытия агента Свердлова в Тобольск Николай, которому Яковлев ничего не говорит о цели предстоящего переезда, догадывается, в чем дело. Жильяру он говорит: «Если дойдет до подписания мира, я скорее дам руку на отсечение, чем подпишу такую постыдную бумагу!».

В доме в Тобольске, где живет царская семья, царит беспокойство. Боятся, что Николая увозят на казнь.

Дети в отчаянии, они делятся этими опасениями. Александра оказывается в безвыходном положении: с одной стороны, она не хочет отпускать Николая одного, с другой — Алексей болен и не может ехать. Наконец, она решается сопровождать мужа вместе с дочерью Марией, тогда как старшие дочери и немногие слуги, а также Жильяр и врач останутся при Алексее. Второй врач, доктор Боткин, которого Николай уговаривает вернуться к своей семье, отказывается: «Я до конца жизни останусь при вас». «Но подумайте о своих детях!» — возражает Николай. «Мое место при вас, пока я жив», — настаивает Боткин.

Когда рано утром «поезд» из кошевок под усиленной охраной приходит в движение, Боткин еще раз оборачивается на освещенные окна домов, где стоят его дочь Татьяна и ее брат, чтобы бросить последний взгляд на уезжающего отца. Они последовали за ним в Тобольск, но оказались под домашним арестом и не могут сопровождать его. Старик протягивает руку и крестится в ту сторону.

У всех чувство, что больше они не увидятся. Николай тоже ощущает, что его конец близок, хотя его везут вроде бы в Москву. Детям он говорит, что надеется, что они больше не будут страдать. И добавляет, что уже простил своим убийцам. Когда розвальни скрываются во тьме, Жильяр возвращается в дом. Александра просила его сразу после их отъезда присмотреть за Алексеем. Войдя в комнату мальчика, Жильяр видит, как тот лежит в кровати, отвернувшись к стене: еще никогда на памяти воспитателя ребенок так горько не плакал.

После отъезда Николая Совет сводит счеты с теми, кто во время пребывания семьи бывшего царя в этом маленьком городке выказывал ей сочувствие. Так, епископа Тобольского, который, несмотря на запрет районного Совета, продолжал служить молебны за их здравие, живьем привязали к колесу парохода.

Николай не попал в Москву. В Омске путь оказался перекрытым, и его поезд последовал в противоположном направлении, в Екатеринбург. Свердлов распорядился после прибытия поезда в Екатеринбург поставить его под охрану Красной гвардии. Николая, Александру и их дочь Марию помещают в конфискованный Советом дом Ипатьева, который с этого момента называется «домом особого назначения». С самого начала именно в этом доме под контролем дружественного Москве екатеринбургского Совета намечается убийство царской семьи.

На просьбу Мирбаха Свердлов лишь беспомощно пожимает плечами. «В это бурное время, — вздыхает секретарь ЦК, — я, по существу, не властен над тем, что происходит в Сибири…».

С того момента, как бывший царь не нужен более для поставленной кайзером Вильгельмом цели, немцы утрачивают всякий интерес к его дальнейшей судьбе. Когда в конце июня, за две недели до убийства царской семьи, русские монархисты осаждают немецкого посла, чтобы он принял меры к спасению семьи, имеющей все-таки немецкое происхождение, Мирбах холодно отрезает:

«Царь находится в Екатеринбурге. Сейчас он в руках своего народа, — и, умывая руки (по выражению просителя), посол роняет, — горе побежденным! Если бы нас победили, мы были бы не в лучшем положении…». Неделю спустя Мирбаха убивают умеренные эсеры[155]. А еще менее чем через полгода кайзеру Вильгельму тоже приходится отречься от престола.

Итак, в апреле 1918 года в Москве принято решение о судьбе царской семьи. Однако до уничтожения Романовых Ленин производит несколько шахматных ходов, чтобы испытать реакцию общественности внутри и вне страны.

Ленин и Свердлов единодушны в отношении того, как поступить с семьей бывшего царя и еще находящимися в России представителями дома Романовых. Поэтому Советы требуют отдать бывшего царя и его жену под «народный суд», который приговорит обоих к смертной казни. Троцкий хотел бы использовать этот процесс в пропагандистских целях и транслировать его по радио на всю страну. Но из этого ничего не выходит[156].

Собранные при Керенском сведения о правлении Николая П кладутся в основу обвинения, как и показания на допросах бывших царских министров, которые все еще содержатся в Петропавловской крепости.

Время не терпит; бывшего царя следует как можно скорее доставить в недоступное для немцев место, тем более что военное положение ленинского правительства отчаянное: так называемая белая армия из патриотов-добровольцев, собравшихся на Дону под руководством генерала Алексеева и оказывающих сопротивление ленинской Красной Армии, уже захватили обширные территории на юге и северо-востоке страны[157]. Нельзя допустить, чтобы хоть один член царской семьи достался этим белым в качестве живого символа. Однако решение об убийстве принимается не только по этой причине: оно состоялось еще 12 апреля[158].

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза