Николай II

Это мгновенно стало известно Хатисову и Николаю Николаевичу. Возможно, это известие поколебало великого князя, и он ушел от прямого ответа. Телеграмма об «открытии госпиталя» в Петроград не пошла.

Обратим внимание: ни царь, ни заговорщики не хотят открыто применять силу. Заговорщики боятся испачкать перчатки и ждут, кто бы сыграл роль Платона Зубова или Алексея Орлова. Императрица постоянно требует от Николая решительных действий. «Дорогой, — пишет она Николаю в канун Февральской революции, — будь тверд, покажи властную руку, вот что надо русским… Дай им теперь почувствовать твой кулак. Они сами просят этого — сколь многие недавно говорили мне: нам нужен кнут. Это странно, но такова славянская натура — величайшая твердость, даже жестокость и вместе с тем горячая любовь».

«Ты владыка, ты хозяин в России, помни это»; «Мы не конституционное государство, слава богу»; «Будь львом в борьбе против маленькой кучки негодяев и республиканцев»; «Будь Петром Великим, Иваном Грозным и Павлом Первым, сокруши их всех»; «Спокойно и с чистой совестью я бы сослала Львова в Сибирь (так делалось и за гораздо менее важные поступки), Милюкова, Гучкова, Поливанова — тоже в Сибирь. Теперь война, и в такое время внутренняя война есть высшая измена».

Александра представляет русский народ толпой покорных, преданных царю полулюдей: «Я слишком хорошо знаю, как ведут себя ревущие толпы, когда ты находишься близко. Они еще боятся тебя. Они должны бояться тебя еще больше, так, чтобы, где бы ты ни был, их охватывала бы все та же дрожь».

Как видим, налицо классический синдром «скотского хутора».

Николай, всегда слушавшийся жену, ограничивается полумерами. Сейчас нерешительность царя любят истолковывать как его гуманизм и т. п. Что же произошло с Николаем? Он всю жизнь цеплялся за самодержавную власть, и это составляло смысл его жизни. В 1905–1907 гг. он санкционировал бессудные казни тысяч людей, приказал потопить броненосец «Потемкин» и крейсер «Очаков», послал гвардию залить кровью Красную Пресню. А сейчас вдруг колеблется. А попробуем представить, что же царь мог сделать в декабре 1916 — январе 1917 г. Арестовать и судить заговорщиков? Но тут речь шла не о двух десятках революционеров «Народной воли». Кого пришлось бы сажать и судить? Всю августейшую фамилию? Все командование армии, начиная с Алексеева, Гурко, Маниковского и т. п.? Три четверти членов Государственной Думы от крайне левого Керенского до крайне правого Пуришкевича? Царь мог отдать приказ начать репрессии, но он не был уверен, что приказ выполнят. Скорее, наоборот, приказ о начале репрессий немедленно спровоцировал бы заговорщиков на решительные действия.

Руководство либеральной буржуазии делало ставку не только на армию, но и на рабочее движение. В составе Военно-промышленного комитета (ВПК), где заседали работодатели, была создана и Рабочая группа, пользовавшаяся определенным влиянием среди рабочих Петрограда.

Раз военные не решаются на дворцовый переворот, то почему бы не устроить беспорядки на улицах Петрограда и тем подстегнуть военных? — приблизительно так мыслили «братья высоких степеней».

14 февраля 1917 г. предстояло начало сессии Государственной Думы после длительного перерыва, и ВПК начал готовить массовое шествие рабочих к Таврическому дворцу к началу заседания Думы.

Агент охранки Абросимов был членом рабочей группы ВПК и вовремя уведомил начальство. Министр внутренних дел Протопопов, посовещавшись с императрицей, нанес превентивный удар. 27 января рабочая группа ВПК была в полном составе арестована полицией. В ответ на нескольких заводах начались забастовки. Полиция хорошо подготовилась к 14 февраля. У Таврического дворца собралось около 500 человек, но они были вскоре рассеяны. Вечером 14 февраля рабочие и студенты устроили митинг на Невском у Казанского собора, но и он был быстро разогнан.

К 22 февраля забастовки продолжались, но в умеренных масштабах. На улицах Петрограда было спокойно. В Думе ругали царя и министров, но призывов к решительным действиям не было. Вечером 22 февраля Николай II уехал из Царского Села в Ставку в Могилев. Уже в поезде он прочитал письмо царицы: «…кажется, дела поправляются».

На следующий день, утром 23 февраля, в Петрограде начались уличные беспорядки, но к 22 часам полиция разгоняет демонстрантов. Но 24 февраля число демонстраций увеличивается.

Были ли эти демонстрации заранее спланированы? Скорее всего, да, тем более что сделать это было проще простого. Власть потеряла всякий авторитет среди населения. Престарелые царские министры растерялись, царица была больше занята своими детьми, дружно заболевшими корью.

У солдат запасных полков беспорядки в столице были единственным шансом на спасение от фронта. Большинство офицеров запасных полков были не кадровые военные, а бывшие гимназисты, инженеры и учителя, мобилизованные в ходе войны. Стрелять в народ никому не хотелось.

ГЛАВА 20 БЕСПОРЯДКИ В ПЕТРОГРАДЕ