Николай II

10 мая к родителям присоединились и остальные дети. Но вскоре радость родителей сменилась огорчением — Алексей ушиб ногу и сильно заболел.

У советских, как и у антисоветских, историков стало традицией выделять отдельно убийство царской семьи от убийства других членов семейства Романовых. А ведь отделение событий в ночь с 3 на 4 июля в Екатеринбурге существенно затрудняет выяснение мотивов убийства и имен людей, непосредственно отдавших приказ. В такой ситуации тем, кому это выгодно, удается протолкнуть версию о том, что в Москве ничего не знали, а убийство царской семьи дело рук местных екатеринбургских большевиков. Опытные криминалисты, напротив, всегда пытаются найти общее в ряде похожих убийств. Именно по такому пути пошли многие западные историки. Так, американец Р. Пайпс писал: «Есть довольно веские подтверждения, что вскоре после начала чешского восстания Ленин поручил ЧК начать подготовку к уничтожению всех Романовых, проживавших в Пермской губернии. В качестве повода для убийства надо было использовать инсценированные побеги. По указанию Ленина ЧК собиралась устроить изощренные провокации…»

Пайпс немного упрощает, но, тем не менее, он очень близок к истине. В ночь с 31 мая на 1 июня (с 12 на 13 июня) в Перми убит Михаил Романов. В ночь с 3 на 4 июля (с 16 на 17 июля) в Екатеринбурге убиты царь с семьей. В ночь с 4 на 5 июля (с 17 на 18 июля) в Алапаевске убиты великий князь Сергей Михайлович, родная сестра императрицы Елизавета Федоровна и четверо князей императорской крови.

Все три групповых убийства имели совершенно одинаковый почерк. Акции проводились ночью в полнейшей тайне. Убивали не только членов семейства Романовых, но и врача, слуг, секретаря, монашку-келейницу, то есть всех свидетелей. Трупы старательно уничтожали. В официальной большевистской прессе сначала помалкивали, а затем безбожно врали, выдавая одну «дезу» за другой.

Риторический вопрос: можно ли предположить, что все эти убийства никак не связаны друг с другом? Неужели не ясно, что эта серия варварских убийств исходила из единого центра, и уж конечно не из Екатеринбурга?

Оставим эмоции и изложим только факты.

После отречения Михаил Александрович (будем называть его впредь так, поскольку его уже не называли великим князем, но и словосочетание «император Михаил II» как-то не звучит) тихо жил в Гатчинском дворце и не вмешивался в политику. Как писал М. Касвинов: «В ноябре 1917 года он явился в Смольный и обратился к В. Д. Бонч-Бруевичу, управляющему делами Совнаркома, с просьбой каким-нибудь образом «легализовать» его положение в Советской Республике, чтобы заранее были исключены возможные недоразумения. Бонч-Бруевич на бланке Совнаркома оформил разрешение на «свободное проживание» Михаилу Романову как рядовому гражданину. Когда же общая ситуация резко ухудшилась (германское наступление на Петроград в феврале 1918 года, другие события), Михаилу было предписано Петроградским Советом выехать на жительство в Пермь».

В Пермь Михаил взял с собой секретаря англичанина Брайана Джонсона, шофера Василия Борунова и любимый автомобиль «Роллс-ройс». В Перми Михаил жил в гостинице «Королевская», где, кстати, жило местное руководство ВЧК. Политикой Михаил по-прежнему не занимался, и у местных властей не было не малейших претензий к его поведению, кроме того, что он, по их мнению, жил слишком «шикарно».

В ночь на 1 июня в номер Михаила вошла группа вооруженных людей. Их возглавлял председатель Мотовилихинского Совета Г. Мясников. Мясников предъявил вышедшему в коридор комиссару ордер ВЧК на арест Михаила Романова. Но звонить по телефону и Михаилу, и другим людям было запрещено. Михаил вместе с секретарем Джонсоном был вывезен за город, где они были убиты выстрелами из револьверов. Трупы Михаила и Джонсона были сожжены в плавильной печи Мотовилихинского завода.

Большевистская пресса объявила, что Михаил бежал. На этом основании было решено ужесточить режим царской семьи в Екатеринбурге и великих князей в Алапаевске. За все время существования советской власти официальные историки (включая того же Касвинова) утверждали, что Мясников и К⁰ действовали по своей инициативе. Лживость этого более чем очевидна. Мясников не только не был наказан, но в ноябре 1918 г. мы видим его среди делегатов VI съезда Советов. В дальнейшем Мясников поставил не на ту лошадку — связался с оппозицией и был сослан в Ереван. Там он перешел турецкую границу и оказался в Париже. В 1946 г. он решил вернуться в СССР, где и был поставлен к стенке. Таким образом, Мясников в точности повторил путь другого бандита-чекиста — Якова Блюмкина. Тот тоже 6 июня 1918 г. по якобы подложному мандату ВЦИК убил германского посла графа Мирбаха, затем занимал ответственные посты в ОГПУ-НКВД, связался с оппозицией и был расстрелян.

А что же в день убийства Михаила происходило в Ипатьевском доме? Давайте прочтем необычно длинную дневниковую запись Николая от 31 мая: