Николай II. Дорога на Голгофу

Кстати, и Коковцов пишет: «сказать, что известие это (об убийстве Государя. — П.М.) поразило меня своей неожиданностью, я не могу. Еще в бытность мою на Кавказе, когда мне приходилось слушать кругом меня самые определенные надежды на близкий конец большевизма, я всегда говорил по поводу перемещения Царской семьи в Тобольск, что это — начало страшного конца, и что гнусная расправа с нею — только вопрос времени».

Какое-то поразительно равнодушное отношение к Царской Семье чувствуется в этих словах! Они говорят о том, что русское общество большей своей частью смирилось с неизбежностью убийства не только своего Государя, но и его Семьи. «Бессмысленное очерствение», о котором пишет граф Коковцов, охватило Россию. Царская Семья, столь любившая русский народ, причем не какой-либо «платонической», а вполне реальной действенной любовью, была выдана своим народом в руки изуверов на поругание и мучительную смерть. «Покинутая Царская Семья» — это название книги корнета Маркова как нельзя лучше отражает суть преступления всех сословий русского народа перед ней, этой Семьей Императора Николая II. Подобно Спасителю, во все время своего Крестного пути и восхождения на Голгофу, Царская Семья была почти всеми покинутой. Лишь горстка верных оставалась с Ней до конца.

Император Николай II, Императрица Александра Федоровна и Августейшие Дети любили жизнь во всех ее проявлениях. Любили землю, деревья, цветы, птиц и животных. «Ilfaut les laisser vivre!»[24], — кричал маленький Цесаревич, наблюдавший за рыбной ловлей и пораженный видом мучений задыхающейся без воды рыбы^{1321}. Добрый мальчик! В России не нашлось ни одного человека, который бы крикнул кровавому изуверу, убивавшему Тебя: «Il faut le laisser vivre!», который остановил бы преступную руку. Цветаева, мечущаяся, одержимая, порой богохульная, и в то же время одна из самых духовно одаренных людей русской творческой элиты, уже тогда, в 1917 году, призывала:

За Голубя, за Отрока, за Сына
За Царевича младого Алексия
Помолись, церковная Россия!
Ах, ужели у тебя не хватит
На него духовной благодати?

Но России не было дела до своего Царевича, умиравшего в подвале Ипатьевского дома. Она была занята увлекательным делом: братоубийственной войной.

Убийство Царской Семьи прошло как-то незаметно и буднично, говоря словами Патриарха Тихона, словно это было убийство какого-то разбойника. И почти никто не заметил, как с убийством Царской Семьи скрылась до срока, как Град Китеж, Святая Русь и на ее месте оказалась мертвящая Совдепия. Наступило время такого ужаса, такой безысходности, какое никогда не знавала Русь. И дело было не только в том, что страна была залита кровью, что миллионы крестьян, дворян, рабочих, священников, офицеров, служащих, гимназистов, малолетних детей были загублены, замучены, растерзаны бандой изуверов, но в том, и это главное, что с убийством Царской Семьи ушел тот дух, который и делал Россию отличной от иных стран, тот дух, который Пушкин называл «Русским Духом». Дух этот был Дух Христов, и только будучи преисполнена этим Святым Духом может быть Россия — Россией. Царская Семья, особенно Государь Николай II, была державным воплощением этого духа. Они символизировали собой верность России Христу-Спасителю и верность Ему ставили выше жизни и выше смерти. Именно за эту верность Христу ненавидели Николая II антихристы всех мастей и всего мира, именно за эту верность вели они с ним смертельный бой, именно за эту верность они замучили его и всех его близких. В этом смертельном противостоянии Царя и антихристов русское общество не было на стороне Царя. Оболваненное и жестоковыйное, оно, как и иудейский народ 2000 лет тому назад, возопило к новоявленным пилатам: «распни, Его!»

Простой народ, испытавший на себе всю тягостность большевистского ига, осознанно или неосознанно, стремился вернуть себе Царя.

Вернуть Царя было мечтой и русских монархистов, оказавшихся в изгнании. Им казалось, что это так легко: провозгласить любого великого князя Императором, и Россия вновь обретет монархию. Сколько кандидатов в русские цари было явлено миру! Но все они были обречены исчезнуть. Оказалось, что вернуться к Царю своими силами — невозможно. Царь Града Китежа — Святой Руси — ушел вместе с нею в недосягаемые дали. Вернется ли Царь, вернется ли Святая Русь — ведает лишь один Господь.