Николай II. Правда и ложь

В это же время вместе с отцом наследник посещал различные губернии России, а в 1890–91 гг. совершил восточное путешествие, во время которого побывал во многих местах Евразии: Австро-Венгрии, Греции, Египте, Индии, Китае, Японии. В Санкт-Петербург он возвращался из Владивостока через всю Сибирь и был совершенно очарован своей страной. В письме двоюродному брату великому князю Александру Михайловичу Николай сообщал: «… я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду сказать) почти незнакомой нам, русским!».34

По его возвращению возобновились регулярная военная служба и участие в деятельности государственных учреждений. Никто не знал, когда ему суждено стать императором, а он старался об этом не думать, надеясь на долгое царствование своего отца. Сама мысль о том, что настанет день, когда ему придётся исполнить своё главное предназначение – принять престол и нести тяжкое бремя царского служения, повергала его в ужас.

Как ни странно, но многие Романовы испытывали подобные чувства, начиная от первого царя династии – Михаила Фёдоровича. Можно вспомнить и второго сына Павла I – Константина, который, будучи наследником престола, отрёкся от него в 1823 году. Да что там Константин! Отец Николая II – Александр, став после смерти старшего брата в 1865 году цесаревичем, приходил в не меньший трепет от мысли о будущей своей роли.

Чего же они так боялись? Безусловно, боялись не справиться! Боялись не оправдать надежд своего народа. Но самое главное – они верили, что после смерти им предстоит держать ответ за свои «царские деяния» перед Господом Богом! В качестве подтверждения можно привести фразу самого Николая из письма министру народного просвещения Петру Семёновичу Ванновскому: «На мне лежит страшная ответственность перед Богом и перед Россией, тяжесть, которую я несу сознательно один».35

Судьба не позволила Николаю Александровичу долго быть наследником. То, чего он так страшился, наступило гораздо раньше, нежели он предполагал. В сентябре 1894 года во время охоты в Беловежье император Александр III почувствовал себя очень плохо. Срочно приехавший в Россию немецкий профессор Эрнст Лейден обнаружил у него острое воспаление почек (нефрит) и настоял на переезде императора в Ливадию. Необходимо отметить, что проблемы с почками начались у Государя практически сразу же после крушения царского поезда у станции Борки, которое произошло 17 (29) октября 1888 года. С тех пор он часто жаловался на боли в пояснице.

21 сентября (3 октября) 1894 года императорская семья приехала в Ливадийский дворец, но, к сожалению, ни лечение, ни благодатный климат не помогали слабеющему с каждым днём Александру III – он сильно похудел, практически перестал ходить и с трудом засыпал. Николай неотступно находился у его постели «как преданный сын и как первый верный слуга своего Отца», – так он писал своей невесте Алисе Гессенской в те дни.36 Государь угасал на глазах. 20 октября (1 ноября) в 14 часов 25 минут, сидя в кресле, император Александр III скончался от хронического интерстициального нефрита с последовательным поражением сердца, сосудов и левого лёгкого.37 С этого момента его сын, 26-летний Николай, стал самодержавным правителем огромной империи. В своём дневнике молодой царь записал: «Я не желал царского венца, но, боясь ослушаться воли Всевышнего и отцовской воли, принимаю царский венец. Я надеюсь на Господа Бога, а не на свои слабые силы».38