Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2

– Нет. Сначала вызывает начальника гарнизона и коменданта. Те передают императору просьбу о встрече. Последний раз Керенский приезжал день назад. Между ним и государем произошел неприятный разговор. Дежурный офицер рассказывал, что Николай Александрович вышел из кабинета и громко проговорил, мол, это совершеннейшая подлость, нельзя так поступать. Керенский оправдывался, дескать, это не его решение. О чем шла речь, не знаю.

– Понятно. Значит, государя содержат более-менее нормально, в быт семьи не вмешиваются, охрану обеспечивают, но и полного покоя не дают.

– Я бы не сказал, что государь нервно реагирует на это. Не считая последнего случая. Обычно он аккуратен, приветлив, общается с женой и детьми, на посторонних персон не обращает особого внимания. Хотя всем известно, как Николай Александрович умеет держать себя в руках в критических ситуациях.

– Все же в последний раз он сорвался.

– Это со слов дежурного офицера. Возмущение императора не означает срыв. Видимо, Керенский сообщил ему еще какую-то новость, куда более неприятную, нежели решение английского правительства. Кстати, Алексей Евгеньевич, многих офицеров, лояльно относящихся к императору, весьма интересует вопрос, почему вдруг Англия изменила свое решение по поводу приема царской семьи?

Покровский поднялся, прошелся по кабинету. В это время вошла горничная с подносом, на котором стояли стаканы с чаем, сахарница, печенье.

– Ужин будет готов через полчаса, Алексей Евгеньевич, – сказала она и удалилась.

Кириллин с удовольствием пил горячий чай большими глотками.

– Не торопитесь, – проговорил Покровский. – Или спешите к невесте? Кстати, она в курсе того, что вы в городе?

– Нет, я с вокзала прямо к вам.

– Позвоните, предупредите, а то время позднее.

Кириллин поднял трубку телефона:

– Барышня! Будьте добры номер… Лиза, добрый вечер! Да, я в городе, приеду где-то через час. Я у своего хорошего товарища. Ты его прекрасно знаешь. Вот выкурим по папиросе, и я буду. Целую, дорогая.

Поручик положил трубку на рычаги громоздкого телефонного аппарата, допил чай, пересел на диван.

Покровский сказал:

– По поводу вопроса о неожиданном решении английского правительства я могу высказать только собственное мнение. Какой-либо достоверной информации на сей счет у меня пока нет. Возможно, она появится уже завтра. Вы помните графа Долгова и его прелестную жену?

– Маргариту Юрьевну? – Кириллин улыбнулся: – Ту разбитную особу, которая пыталась заполучить вас в качестве любовника? Конечно, помню.