Николай II в секретной переписке

Я хочу, чтоб А. и Ольга написали тебе, а Анастасия — Бэби, так как каждый опишет по-своему, а я плоха по этой части. Губернатор был безупречен: организовал наши разъезды таким образом, что мы всюду поспевали вовремя, и подпускали толпу близко к нам. Какой восхитительный старинный город, только слишком рано стало темнеть! Поедем туда вместе весной, когда там наводнение? Говорят, что тогда бывает еще лучше, и можно подъезжать к монастырям на моторных лодках. Проезжая мимо памятника Тысячелетия России, я вспомнила о большой картине, находящейся здесь, в Большом дворце. — Как великолепен Софийский Собор!Только, стоя прямо перед ним, нельзя было хорошо его разглядеть. Служба длилась два часа (вместо 4), пели великолепно. Мне было отрадно начать с обедни и помолиться за моих дорогих. — Иоанчик и Андрюша всюду ходили с нами. — Мы прикладывались ко всем святыням. Досадно, что все это пришлось проделать в такой спешке и что нельзя было в достаточной мере отдаться молитве перед каждой святыней и разглядеть все детали. Посылаю Бэби образ, перед которым мы стояли (и сидели). Епископ Арсений при нашем появлении произнес очень трогательное приветственное слово, молодой епископ Алексей оказался чрезвычайно изящным (лицеист). Они всюду следовали за нами в течение всего дня. — Затем, после обедни, длившейся от 10 до 12, мы отправились в лазарет, находящийся рядом с Епарх.[1070], через покои епископа, а также в музей сокровищ, собранных из старых церквей три года тому назад. Дивные старинные иконы, ранее находившиеся в разных церквах, монастырях, заброшенные, покрытые пылью. Их стали очищать, и проглянули дивные свежие краски, — очень интересно, и мне очень хотелось бы в другой раз подробно рассмотреть все это, — тебе бы это тоже понравилось. Затем мы вернулись в наш поезд; солдаты уже разошлись (к счастью). — Я позавтракала на диване. А. в своем купе. У детей были И(оанчик) и Андр(юша), а также Иславин. Его жена и дочь встретили нас с цветами и поднесли нам от города хлеб-соль. В 2 ч. мы снова поехали в земский лазарет — он совсем небольшой. — Мы всюду раздавали образки. — Оттуда — в Десятинный монастырь, где хранятся мощи св. Варвары. Я посидела минутку в комнате игуменьи, а затем попросила, чтоб меня провели к старице Марии Михайловне (о ней говорил мне Жевахов), и мы прошли к ней пешком по мокрому снегу. Она лежала на кровати в маленькой темной комнатке[1071], а потому мы захватили с собой свечку, чтобы можно было разглядеть друг друга. Ей 107 лет, она носит вериги (сейчас они лежат около нее), — обычно она беспрестанно работает, расхаживает, шьет для каторжан и для солдат, притом без очков, — никогда не умывается. Но, разумеется, — никакого дурного запаха или ощущения нечистоплотности, — она седая, у нее милое, тонкое, овальное лицо с прелестными, молодыми, лучистыми глазами, улыбка ее чрезвычайно приятна. Она благословила и поцеловала нас. Тебе она посылает яблоко (пожалуйста, съешь его). Она сказала, что война скоро кончится — “скажи ему, что мы сыты”. Мне она сказала: “а ты, красавица — тяжелый крест — не страшись — (она повторила это несколько раз) — за то, что ты к нам приехала, будут в России 2 церкви строить (она повторила это дважды) — не забывай нас, приезжай опять”. Бэби она послала просфору (мы слишком торопились, и кругом была суета, а то бы я охотно с ней побеседовала), она всем нам дала по образку. Сказала, чтобы мы не беспокоились относительно детей, что они выйдут замуж, остального я не расслышала. — Позабыла, что она сказала девочкам. Я заставила И(оанчика) и А(ндрюшу) тоже зайти к ней, и послала к ней также Аню — она, несомненно, напишет тебе об этом. Я благодарю Бога за то, что Он дал нам ее увидеть. Это она несколько лет тому назад просила, чтобы сняли копию с большого образа Св. Девы в Старой Руссе и отослали ее тебе. Не хотели этого делать, находя, что образ слишком велик. Затем началась война, она стала настаивать на своем. Желание ее было исполнено, и она сказала, что мы все примем участие в крестном ходе. Оно так и вышло, когда этот образ привезли 5-го (?) июля прошлого года к Федоровскому Собору — помнишь? А ты велел хранить образ при 4 стрелковом полке. У меня имеется небольшая книжечка с ее жизнеописанием, мне ее дал вчера старый слуга из Мариинского дворца (ее духовный сын). — Она произвела на меня гораздо более умиротворяющее впечатление, нежели старая Паша из Дивеева. Отсюда — в Юрьевский монастырь (5 верст от города) — там находится твой старый Никодим, он боготворит тебя, молится за тебя и шлет тебе привет.