Николай Коняев. Два лица Власова.

писем, но ответа не получил, и вполне естественно, потому что ты не знала моего адреса. Твои

письма от Ивана Ивановича, Панюхова и Яковлева получил. Я их всех видел. На днях приехал в

Москву. Видел Николая Павловича и Таню. У них все по–старому. Коля стал милиционером.

Известий из Ломакина нет. Я теперь буду их иногда видеть. А пока до свиданья. Крепко бьем

фашистов, пощады не даем. Морозы их крепко допекают. Начинают бежать без оглядки. А пока целую

крепко и много раз.

Твой Андрюша.

Привет знакомым, скорее ответ.

11.12.41.

3. Власовой Анне Михайловне

Добрый день, дорогая и милая Аня!

Получил от тебя письмо, которое ты писала 23 декабря прошлого года. Очень рад от души, что

наконец у нас наладилась с тобой связь, а то я очень о тебе беспокоился. Получив письмо, я очень

обрадовался, но когда прочитал в письме о смерти нашего дорогого папы Михаила Николаевича, то

сердце невольно сжалось от горя. Мне, как и ему, так хотелось видеть друг друга. Ведь мы оба так

любили и понимали друг друга. И вот [333] безжалостная смерть вырвала у нас дорогого отца. Но что

же делать, все это надо также переживать. Помнишь, как ты тяжело переживала смерть нашей

дорогой мамы Екатерины Васильевны. Тяжесть горя и утраты только восполняется тем, что ты стала

иметь со мной связь и что ты здорова. Это меня радует. Дорогая и милая Аня! Ты можешь вместе со

мной порадоваться, и крепко. Дела у нас идут блестяще. Сволочей фашистов, нарушивших нашу

мирную жизнь и разрушивших наш семейный очаг, мы сейчас бьем на каждом шагу. Ты об этом уже

знала из газет и скоро узнаешь еще. Дорогая и милая Аня! Поздравь меня со вторым орденом Красное

Знамя. Вообще дело идет очень хорошо. О мне не беспокойся, я полностью поправился. Здоров и

бодр, как и телеграфировал тебе. Больше меня беспокоит твое здоровье. Береги себя. Коротко о наших

вещах. Часть вещей наших вывезена и находится в надежном месте. Об них не беспокойся. Я сейчас

одет очень тепло и сшил себе полностью все что у меня было и во Львове. Вообще о мне не

беспокойся. Нужно тебе сказать, что о нас заботится вся страна. Представь себе, я получаю со всех

концов необъятного нашего дорогого отечества посылки на свое имя. Люди, зная меня только по

газетам, шлют нам продукты, теплые вещи и вообще крепко заботятся о нас. Вот, например, вчера

мне из Пензы рабочие прислали лично: часы ручные и на них надпись мне, теплые вещи и даже

яблоки и вино. При такой заботе трудно жить плохо. Поэтому ничего мне не шли, все у меня есть. Я

скоро немного освобожусь и вышлю тебе посылку, в которой пришлю тебе все то, что ты просишь.

Напиши, что тебе надо из вещей. Постараюсь прислать с попутным человеком. В следующем письме

напиши, как живут в Ломакине. Дорогая и милая Аня. Деньги у меня есть, да их мне, собственно, и не

нужно. Поэтому, если тебе нужно, я тебе их вышлю. Тогда ты можешь послать их Наде. Она, верно,

живет плоховато. Написал я ей письмо. Дорогая Аня, ты пишешь, что когда и скоро ли кончится

война. Пойми, что мы войну закончим полной победой и полным разгромом врага, и в этом нет

никакого сомнения, и это будет не так долго. Тогда заживем новой, лучшей жизнью. Это не слова —

это реально — факт. А пока до скорого свиданья. Желаю всякого благополучия и доброго здравия.

Целую крепко–крепко и много, много раз.

Твой всегда и всюду любящий Андрюша.

15.1.42.

4. Агнессе Павловне Подмазенко

(гор. Энгельс, ул. Чапаевская, 27)

Милая и дорогая Аличка!

Получил твое письмо и прочитал все твои наставления Кузину. Искренне благодарю за твою заботу о

мне. Докладываю тебе, что твои приказания в точности уже выполняем. Живем мы теперь колхозом,

в который входят: я, Кузин, Бородаченко, Хохлов, Воробьев и Маруся. Шура [334] в тот же день

твоего отъезда переселилась к Куликову — ей там веселее. Дорогая Аля! Ты как все равно унесла с

собой от нас все наше веселье. Вдруг после такого шума сделалось так тихо. Какая–то пустота. Мы

почти ежеминутно вспоминаем тебя, и все тебя жалеют. Врача у нас до сих пор нет. Все говорят,

особенно Сандалов, который, кстати говоря, серьезно заболел — у него болеют почки, что с твоим

отъездом кто нас будет лечить. И представь, как только ты уехала, выходя из той хаты, в которой мы с

тобой жили, поскользнулся и поранил легко себе руку, а лечить некому. Сумка есть санитарная, а тебя

нет. Лучше бы было наоборот. Птица и та без тебя улетела. Вот сама видишь, что ты наделала. Ну не

беспокойся, рука уже поджила, так себе, царапина ерундовая. Отрадно только сообщить тебе, что

фашистов бьем по–прежнему и гоним на запад. Мы уже далеко от нашего старого места. Дорогая Аля!

Прошу тебя, не волнуйся и будь здорова — это тебе крайне необходимо. Не забывай, что это надо

прежде всего для нашей дорогой крошки. Я здесь буду бить фашистскую, сволочь и гнать ее на запад.

Ты там посильно нам помогай. Скорее лечи наших дорогих бойцов. Дорогая Аля! Чаще пиши мне

письма. Они будут заполнять ту пустоту, которая образовалась с твоим отъездом, и воодушевлять нас