Николай Костомаров

Из Почаева он направился в Вишневец с целью осмотреть там замечательную картинную галерею с фамильными портретами князей Вишневецких, библиотеку с рукописями и множество древних фресок. Граф Мнишек допустил Костомарова к себе, принял довольно холодно и на просьбу Николая Ивановича осмотреть его замок сказал, что там нет ничего любопытного; потом призвал служителя и, отдав ему ключи, велел вести гостей по комнатам замка, но приказал не заводить их в библиотеку, где, как он сказал, рукописи находятся в беспорядке. «Это мне показалось очень прискорбным; я понял, что не увижу того, что меня особенно интересовало и побудило искать знакомства с польскими магнатами». С особенным любопытством рассматривал Костомаров портреты Вишневецких, развешанные по зеркальным стенам, и с сердечным участием встречал многие знакомые ему по истории лица. Обойдя замок, насколько это было позволено, гости отправились к хозяину и получили приглашение идти к нему в сад. Этот сад был некрасив и запущен. Мнишек сидел под деревом с книгой в руках, выслушал благодарность Костомарова и пригласил к четырем часам обедать. Время, оставшееся до обеда, Николай Иванович употребил на осмотр старой православной церкви, где был погребен Михаил Вишневецкий, последний из Вишневецких, умерший в православной вере. Это был отец знаменитого Иеремии и муж Раины Могилянки, родственницы митрополита Петра Могилы и ревнительницы православия, основавшей Густынский монастырь в Прилукском уезде Полтавской губернии. Через два дня Костомаров выехал назад в Ровно.

Наступило в гимназии время экзаменов, и тут Николай Иванович получил из Киева известие, что его переводят учителем истории в Первую киевскую гимназию. Приходилось прощаться с Ровно и Волынью. «Я уехал оттуда с большим ворохом народных песен и записанных преданий и рассказов; некоторые были собраны мною лично, другие доставлялись моими учениками, которых я заохотил по случаю поездок их к родным на вакационное время собирать и доставлять мне народные памятники».

Приехав в Киев, Николай Иванович узнал, что относительно его перевода дела улажены, и, пользуясь наступлением летних вакаций, отправился в Воронежскую губернию к матери на почтовых через Глухов и Курск.

Во время вакаций Костомаров съездил в Дивногорский монастырь, расположенный в удивительно красивой местности над Доном, близ устья Тихой Сосны.

В августе 1845 года Николай прибыл в Киев и занял свою новую должность учителя Первой киевской гимназии. Сначала он проживал в Старом городе, потом нанял квартиру на Крещатике вместе с выпускником Афанасием Марковичем, горячим любителем южнорусского языка и ревностным местным этнографом. Прошло несколько месяцев, и в ноябре 1845 года Костомаров получил от матери письмо, в котором она жаловалась на ухудшающееся здоровье и изъявляла желание продать имение и переехать к нему в Киев. «Я сообразил, что держать имение за девятьсот верст от Киева и ездить на него на перекладных не совсем удобно, и предположил продать имение в Острогожском уезде, а вместо этого купить где-нибудь по соседству с Киевом. С этою целью я отправился к матери в декабре 1845 года. Медлить было нечего, потому что нашелся хороший покупщик по имению. По приезде в свою слободу я немедленно послал нарочного к помещику, желавшему купить имение, а тот прислал ко мне своего поверенного, дворового человека, с деньгами. Мы отправились в Воронеж и в течение нескольких дней совершили купчую крепость. Возвратившись назад, я попрощался с углом, который считал своим много лет, и отправился на почтовых через Харьков в Киев. По дороге между Полтавой и Киевом я простудил себе горло и получил нарыв; в таком состоянии прибыл я в Киев на первый день Рождества. Квартира моя оказалась нетопленною: товарища моего Марковича не было в городе, и я вынужден был приютиться в какой-то грязной гостинице, находившейся на Крещатике на углу Бессарабской площади. Здесь мой знакомый, проживавший в Киеве, Н. Гулак, пригласил меня переехать к нему и жить до приезда ко мне матушки, после чего я собирался уже отыскать себе особую квартиру. Болезнь горла потребовала операции, которую мне сделал профессор Караваев, проколовший нарыв в горле, и я оставался в квартире у Гулака до февраля», – пишет в своей «Автобиографии» ученый-историк.

КИЕВ

С августа 1845 года Костомаров работает старшим учителем истории в знаменитой мужской Первой киевской (Александровской) гимназии, параллельно преподает общую и русскую историю в частных пансионах, а позже – в Киевском институте благородных девиц.

Отличаясь прекрасной памятью, незаурядным лекторским мастерством и широкой эрудицией, молодой ученый преподавательскую деятельность совмещает с интенсивными научно-историческими студиями, изучая период Б. Хмельницкого, подготавливает к изданию «Летопись» С. Величко, а в 1847 году публикует свою славноизвестную «Славянскую мифологию».