Николай Ленин. Сто лет после революции

Комиссия с очевидностью установила, что оборудование лифтов безусловно можно частично использовать для горной промышленности. Но до сих пор практически ровно ничего не сделано; дело тянется бесконечно долго и бесцельно. Предлагаю <…> поручить президиуму ВСНХ по соглашению с Наркомвнуделом утилизировать части подъёмников Москвы, Петрограда и других больших городов, годные для горной промышленности, как-то: лебёдки, барабаны, канаты.

(Письмо в президиум ВСНХ, 20 мая)

2061

Государственный продукт – продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае не только товар, уже не товар, перестаёт быть товаром.

(Наказ от СТО местным советским учреждениям, 21 мая)

2062

Есть ли в местной губернской и уездной библиотеке «План электрификации РСФСР», доклад VIII съезду Советов? Сколько экземпляров? Если нет: значит местные делегаты VIII съезда Советов либо люди нечестные, подлежащие изгнанию из партии и удалению со всех ответственных постов, либо бездельники, которые должны быть обучены тюремным заключением исполнению своего долга (на VIII съезде Советов были розданы 1500−2000 экземпляров для местных библиотек).

(То же)

2063

НКпрод должен установить ПО ГУБЕРНИЯМ и ПО УЕЗДАМ ответственных лиц, чтобы знать, КОГО САЖАТЬ (во-первых, упродком? во-вторых, предуисполком? в-третьих, увоенком?? Надо не менее трёх ответственных лиц). <…> Сейчас же начать аналогичную кампанию БЕСПОЩАДНЫХ АРЕСТОВ местных губпродкомов и т. п. за нерадение, неподготовку и т. п.

(Письмо Брюханову, 25 мая)

Доклад о продовольственном налоге на Х конференции РКП (б)

2064

На формуле соглашения рабочего класса и крестьянства очень часто останавливаются и очень часто пускают её в ход против нас враги Советской власти, потому что сама по себе эта формула совершенно неопределённа. Под соглашением между рабочим классом и крестьянством можно понимать что угодно.

2065

Некоторые рабочие говорят: крестьянам дают известную поблажку, а нам ничего не дают. Приходилось слышать такие речи, и надо сказать, что эти речи, я думаю, не слишком широко распространены, ибо нужно сказать, что такие речи опасны потому, что они вторят постановке вопроса эсерами; здесь явная политическая провокация и затем остатки цеховых, не классовых, а профессионалистских предрассудков рабочих, когда рабочий класс смотрит на себя как на одну часть из равноправного капиталистического общества и не сознаёт того, что он продолжает стоять на той же капиталистической базе: крестьянину дали поблажку, его освободили от развёрстки, свободную часть излишков предоставили ему для обмена, мы же, рабочие, стоим у станков и хотим иметь то же.

В основе такой точки зрения что стоит? Та же в сущности мелкобуржуазная идеология. Поскольку крестьяне входят как составная часть капиталистического общества, рабочий класс остается также составной частью этого общества. Следовательно, если крестьянин торгует, то и нам надо торговать. И тут старые предрассудки, приковывающие рабочего к старому миру, оживают несомненно. <…> Они тем более опасны в тот момент, когда рабочему классу приходится переживать периоды перерыва производства. Главной материальной базой для развития классового пролетарского самосознания является крупная промышленность, когда рабочий видит работающие фабрики, когда он ежедневно ощущает ту силу, которая действительно сможет уничтожить классы. Когда рабочие эту материальную производственную базу из-под ног теряют, тогда состояние неуравновешенности, неопределённости, отчаяния, безверия овладевает известными слоями рабочих, и в соединении с прямой провокацией нашей буржуазной демократии – эсеров и меньшевиков – это оказывает определённое действие. И тут является такая психология, когда и в рядах коммунистической партии находятся люди, которые рассуждают таким образом: крестьянам подачку дали, нужно на этой же почве такими же приёмами дать и рабочим. Нам пришлось известную дань этому отдать. Конечно, декрет о премировании рабочих частью фабричных продуктов есть уступка тем настроениям, которые коренятся в прошлом, которые связаны с состоянием безверия и отчаяния. До той или иной небольшой грани эта уступка была необходима. Она сделана, но ни на секунду не надо забывать, что тут мы делали и делаем уступку, необходимую не с точки зрения какой-либо иной, кроме как с точки зрения экономической. <…> Почему же мы должны были делать уступку, и почему крайне опасно, чтобы не стали её рассматривать шире, чем нужно? Именно потому, что мы только временными условиями и затруднениями в продовольственном и топливном отношениях были вынуждены вступить на этот путь.

2066