Николай Ленин. Сто лет после революции

Самый коренной недостаток СНКома и СТО – отсутствие проверки исполнения. Нас затягивает поганое бюрократическое болото в писание бумажек, говорение о декретах, писание декретов, и в этом бумажном море тонет живая работа. Умные саботажники умышленно нас затягивают в это бумажное болото. Большинство наркомов и прочих сановников «лезет в петлю» бессознательно. <…> Проверка исполнения, проверка того, что выходит на деле – вот основная и главная Ваша задача; создать для этого маленький (4−6 человек) аппарат из архииспытанных и проверенных помощников (управдел, его помощники, секретарь и т. п.). Для сего, по-моему, надобно разгружать СНК и СТО, относя все мелкие вопросы в Малый СНК и распорядительные заседания СТО. Это начато, но это расхлябается при наших проклятых, обломовских, нравах в две недели, если не следить, не подгонять, не проверять, не бить в три кнута. Управдел должен быть приучен (как и секретариат СНКома и СТО) строжайше следить, чтобы мелкие вопросы не входили в СНК и СТО и чтобы все вообще вопросы процеживались сначала трижды (запрос соответствующих наркоматов; их срочный ответ; тоже – кодификационного отдела и т. д. и т. п.). Надо вместе с Горбуновым – выработать письменное положение о внесении и прохождении дел и проверять не менее раза в месяц, Вам лично, соблюдается ли оно, достигает ли цели, т. е. уменьшения бумажности, волокиты, большего обдумывания, большей ответственности наркомов, замены наскоро напечатанных декретов осторожной, длительной, деловой проверкой исполнения и проверкой опыта, установлением личной ответственности (у нас полная фактическая безответственность на верхах, в наркоматах, в их отделах, и саботажники великолепно этим пользуются; в итоге – обломовщина, которая губит дело). Я знаю, что это чрезвычайно трудно. Но именно потому, что трудно, Вам надо целиком отдать себя этому.

(Письмо Цюрупе, 24 января)

2198

Я сейчас получил два письма от Чичерина. Он ставит вопрос о том, не следует ли за приличную компенсацию согласиться на маленькие изменения нашей Конституции, именно представительство паразитических элементов в Советах. Сделать это в угоду американцам. Это предложение Чичерина показывает, по-моему, что его надо немедленно отправить в санаторий, всякое попустительство в этом отношении, допущение отсрочки и т. п. будет, по моему мнению, величайшей угрозой для всех переговоров. Эти письма Чичерина явно доказывают, что он болен и сильно. Мы будем дураками, если тотчас и насильно не сошлём его в санаторий.

(Письмо Скрябину для Политбюро, 24 января)

2199

Гласность ревтрибуналов – не всегда; состав их усилить «вашими» людьми, усилить их связь (всяческую) с ВЧК; усилить быстроту и СИЛУ их репрессий, усилить внимание ЦК к этому. Малейшее усиление бандитизма и т. п. должно влечь военное положение и расстрелы на месте.

(Письмо Уншлихту, январь)

2200

Возвращаю, прочитав, работу Горева. Я ждал большего. Бывший большевик, который так Вас пленил, и, по-вашему, опять ставший настоящим большевиком, должен был бы дать внушительную, яркую, сильную, популярную пропаганду, защиту коммунизма для Франции, исходя из её электрификации. У Горева же вышло «профессорски». Предлагаю Вам на усмотрение такой план:

1) сдать в набор ТОТЧАС, чтобы выпустить вскоре во ВСЯКОМ случае;

2) предложить Гореву – ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ – написать ещё вступление или послесловие, в коем сугубо популярно, наглядно, чуточку размашистее (прописать ему для сего 8 грамма вытяжки из лурьенизма: говорят, появились в продаже в Москве) напасть на французский капитализм и сказать французским рабочим и крестьянам: вы могли бы стать в 3−5 лет втрое богаче и работать не более 6 часов в сутки (примерно), если бы во Франции была Советская власть, проводящая электрификацию.

(Письмо Кржижановскому, 28 января)

2201

Спасибо за письмо о Рыкове. Примите ВСЕ меры к охране Бухариных. Жену Бухарина надо надолго в санаторий. Говорят, больна серьёзно.

Н.И.Бухарина надо держать СТРОГО вне политики. Пусть пробудет сейчас, пока не выправит сердце, а потом по временам наезжает к жене. Проверяйте: вне политики!

(Письмо Крестинскому и распоряжение секретарю, 28 января)

2202

По вопросу об особых мерах конспирации для сообщений ультрасекретных предлагаю назначить одного из партийных секретарей при Скрябине (или самого т. Скрябина) для контроля над тем, чтобы ультрасекретные бумаги возвращались к нему лично и сжигались им лично.

(Письмо Скрябину для всех членов Политбюро Ц К РКП (б), 30 января)

2203