Николай Ленин. Сто лет после революции

НА ДЕЛЕ советы рабочих депутатов и подобные им учреждения были органами восстания. Их сила и успех всецело зависели от силы и успеха восстания. Их возникновение только тогда было не комедией, а подвигом пролетариата, когда нарастало восстание. При новом подъёме борьбы, при переходе её в ЭТУ ФАЗУ неизбежны и желательны, конечно, подобные учреждения. Но их историческое развитие должно заключаться не в схематическом продолжении местных советов рабочих депутатов до всероссийского рабочего съезда, а в превращении зачаточных органов революционной власти (именно такими органами были советы рабочих депутатов) в центральные органы победившей революционной власти, в революционное временное правительство. Советы рабочих депутатов и их объединение необходимы для победы восстания. Победившее восстание неминуемо создает ИНЫЕ органы.

(То же)

371

Что же это такое, наконец, «тактическая платформа» меньшевиков? Тактическая ли платформа, обдуманная и взвешенная перед съездом самыми выдающимися вождями социал-демократической рабочей партии, или вопль мелкобуржуазных интеллигентов, тоскующих среди неподходящей им пролетарской обстановки?

(«Тактическая платформа меньшевиков», апрель)

372

Черносотенцев трудно ненавидеть: чувство тут уже умерло, как умирает оно, говорят, на войне после длинного ряда сражений, после долгого опыта стрельбы в людей и пребывания среди рвущихся гранат и свистящих пуль. Война есть война, – и с черносотенцами идёт открытая, повсеместная, ПРИВЫЧНАЯ война.

Но кадетский Иудушка Головлев способен внушить самое жгучее чувство ненависти и презрения. <…> Разве можно спокойно слушать и оставлять без бичующего ответа такие речи:

«День, когда дебаты в Таврическом дворце будут казаться такой же неизбежной принадлежностью дня, как обед днём и театр вечером, когда программа дня будет интересовать не всех вместе, а тех или других специально (!!), когда дебаты об общей политике станут исключением, а упражнения в беспредметном красноречии сделаются фактически невозможны, вследствие отсутствия слушателей, – этот день можно будет приветствовать, как день окончательного торжества представительного правления в России».

Это ты, Иудушка! День, когда секомые вместо «дебатов» будут молчать, теряя сознание, когда старая помещичья власть (ПОДКРЕПЛЁННАЯ «либеральными» реформами) будет так же обеспечена помещикам, как обеспечен либеральным Иудушкам обед днем, а театр вечером, – этот день будет днём окончательного торжества «народной свободы». <…> ТАК БЫЛО – при всех европейских изменах буржуазии. ТАК БУДЕТ… будет ли так, господа, в России?

(«Торжествующая пошлость или кадетствующие эсеры», 16 апреля)

373

Да, много ошибались и часто ошибались Маркс и Энгельс в определении близости революции, в надеждах на победу революции (например, в 1848 г. в Германии), в вере в близость германской «республики» («умереть за республику», писал про ту эпоху Энгельс, вспоминая своё настроение, как участника военной кампании за имперскую конституцию – 1848−1849 годы). Они ошибались в 1871 году, когда заняты были тем, чтобы «поднять юг Франции, для чего они жертвовали и рисковали всем, что было в силах человека…». В том же письме: «Если бы у нас в марте и апреле было побольше денег, то мы подняли бы всю южную Францию и спасли бы Парижскую Коммуну». Но ТАКИЕ ошибки гигантов революционной мысли, поднимавших и поднявших пролетариат всего мира над уровнем мелких, будничных, копеечных задач, – в тысячу раз благороднее, величественнее и ИСТОРИЧЕСКИ ЦЕННЕЕ, ПРАВДИВЕЕ, чем пошлая мудрость казённого либерализма, ноющего, вопиющего, взывающего и глаголющего о суете революционных сует, о тщетности революционной борьбы, о прелести контрреволюционных «конституционных» бредней…

(Предисловие к переписке Ф. А. Зорге, 23 апреля)

Дума и русские либералы

374

Статья г. Португалова называется «Дума и общество». Под обществом разумеется здесь, согласно старинному русскому словоупотреблению, кучка либеральных чиновников, буржуазных интеллигентов, тоскующих рантье и прочей высокомерной, самодовольной, бездельничающей публики, которая мнит себя солью земли, гордо называет себя «интеллигенцией», творит «общественное мнение» и т. д. и т. д.

375

Усталость буржуазии и её тяготение к «лёгкой» беллетристике – явление не случайное, а неизбежное. Группировка населения по партиям, – этот важнейший урок и важнейшее политическое приобретение революции во время выборов во II Думу, – наглядно показала на фактах общенационального масштаба этот поворот широких слоёв помещиков и буржуазии вправо. «Общество» и «интеллигенция» – просто жалкий, убогий, трусливо-подленький прихвостень этих верхних десяти тысяч.