Николай Ликийский

«В ссылке я был. Голодный год. Есть было совсем нечего. Работа очень и очень тяжелая. А есть нечего.

Да еще зима суровая, пасмурная. Птица мерзла на лету.

Многие мои собратья полегли, обессилили и не могли ходить. Я тоже собрался умирать с голоду и холоду.

Ночевали мы в отдельных хибарках, маленьких таких и совсем худых. Окна заткнуты тряпками.

На полу снег, — надул в щели. Дверь полуоткрыта. Понамерзло на ней льда целый вагон.

Был холодный вечер. Я лежал, уткнувшись в тряпки. Мороз лез и леденил все тело. Вдруг мне сильно захотелось спать.

Я знал прекрасно, что это предвестник смерти. Чуть засни и… все, больше бы я не встал навеки.

С силой поднявшись, я решил последний раз помолиться святителю и чудотворцу Николаю.

— Угодничек Божий, — сказал я ему, — ведь я помираю. Ты все видишь. Ты скорый помощник, и сам приди ко мне, помоги…

Дальше не помню, что говорил или не говорил, — не помню. Только слышу я сильный стук в дверь. Открыл. Порыв сильного ветра с холодным снегом обдал лицо. Никого не было.

Но что это такое? Свежие следы от двери. Заглянул дальше за угол…

Сумка большая стоит. И снег еще не успел ее замести.

Боже мой, да что же это такое за привидение? Еще раз оглянулся на следы. Они уходили в сторону леса. Кругом ни души. Только буря еще сильнее расходилась.

Взял эту сумку. Тяжелая. Принес в хату, открыл.

Милые вы мои детки, в сумке были свежие хлебы! Да еще теплые, совсем горячие! Будто только вот из печи их вытащили.

И вот этим хлебом мы жили целую неделю. Когда утихла пурга, принесли нам паек. И никто тогда не умер.

А в других лагерях, слышно было, многие померзли в эту метель. Чудотворец Николай спас нас!»

Архимандрит Филадельф

Защитник воинов

«Я казак одной из станиц Оренбургского казачьего войска. Принимал участие в боевых действиях в нескольких „горячих точках“.

Тем, что я до сих пор жив, я обязан святому Николаю Чудотворцу — образком с его изображением меня благословили в Московском Донском монастыре перед отправкой в Абхазию в 1993 году.

Иконка всегда лежала у меня в левом нагрудном кармане, и эта сторона тела не пострадала. А в правую я получил девять осколков, пулю и контузию от взрыва — правое ухо у меня до сих пор не слышит.

В Чечне произошло то же самое: иконка находилась в левом кармане, и левая половина тела опять не пострадала, а правую сторону поразило так, что сейчас я на инвалидности».

Казак Алексий

Осенний вечер