Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат

Разграничение в Приморье было успешно окончено в конце 1861 г. Сложнее дело обстояло на границе с Западным Китаем. Здесь граница должна была быть установлена по линии китайских караулов, но они не везде существовали, а в неразграниченных местах кочевали казахи, не имевшие никакого подданства (в частности, в районе оз. Зайсан). Западносибирский генерал-губернатор А. О. Дюгамель требовал включить земли у Зайсана в состав России. На заседании Особого комитета в январе 1862 г. было решено следовать плану Дюгамеля и попытаться склонить кочевников принять российское подданство[215]. В Азиатском департаменте была разработана инструкция по разграничению, рекомендовавшая провести его по рекам Нарыну и Бухтарме до впадения последней в Иртыш. Если же китайцы будут претендовать на богатое рыбой оз. Зайсан, то следовало считать его в общем владении с правом русского рыболовства и судоходства. При несогласии китайцев инструкция рекомендовала прервать переговоры: «Для нас будет гораздо выгоднее оставить теперь некоторые вопросы нерешенными, нежели, решив их неблагоприятным для нас образом, связать тем себя на будущее время»[216]. Китайские комиссары, прибыв на переговоры в Чугучак, не согласились с русскими предложениями, и переговоры были прерваны. Игнатьев давал главе российской миссии в Пекине Л. Ф. Баллюзеку тот же совет, который получил в свое время от Е. П. Ковалевского: «В сношениях с китайцами настойчивость и выжидательность составляют главное ручательство в успехе»[217]. Окончательно русско-китайская граница в Западном Китае установлена была только в 1881 г. Петербургским договором.

В развитии русско-китайской торговли тоже были свои сложности, которые Игнатьеву пришлось улаживать. Он был недоволен некоторыми решениями Баллюзека, ограничивавшими права русских купцов (введение пошлин на русские товары, перевозимые сухим путем). Игнатьев считал, что если морская торговля может быть обложена пошлинами, то к сухопутной эту меру применять нельзя. Он возражал также против требования китайцев точно определить пути русской караванной торговли. В апреле 1862 г. по поручению Игнатьева Баллюзек разработал правила торговли, согласно которым в Монголии она велась беспошлинно, а в порте Тяньцзинь с русских товаров взималась более низкая пошлина в сравнении с европейскими товарами[218]. В ноябре 1861 г. были открыты российские консульства в Тяньцзине и Урге, затем фактория в Кашгаре, учрежден консульский пункт в Ханькоу.

Добился Игнатьев и укрепления состава духовной миссии в Пекине. По его настоянию Горчаков 21 октября 1861 г. написал обер-прокурору Синода о необходимости подчинения миссии наблюдению российского посланника. Состав миссии был ограничен за счет приезжих из России, на миссионерские и священнические должности рекомендовалось привлекать православных китайцев. Горчаков считал, что это «будет служить лучшему сближению миссионеров с местным населением»[219]. Во главе миссии Горчаков просил поставить епископа, который имел право рукоположения в священники (ранее главой миссии был архимандрит, такого права не имевший). Члены миссии, по мнению Горчакова, должны были хорошо знать китайский и монгольский языки и надзирать за обучением детей в училище при миссии. Горчаков также указывал на необходимость усиления контактов миссионеров с местным населением и рекомендовал их бессрочное пребывание в Китае по примеру католических миссионеров.

Учреждение дипломатической миссии и консульств, расширение торговли, активизация деятельности духовной миссии – все это способствовало улучшению российско-китайских отношений. Оставался лишь один сложный вопрос – судьба маньчжурской династии. Ее падение в результате возможной победы тайпинов представляло угрозу русским интересам в Китае. Позиция России в случае победы восстания и возведения новой династии обсуждалась на заседаниях Особых комитетов под председательством Александра II 29 июня 1861 г. и великого князя Константина Николаевича 3 марта 1862 г. Хотя Петербургу и невыгодно было падение Цинов, но участники совещаний признали, что помощи маньчжурам Россия оказать не в состоянии. Вмешательство ее в конфликт на стороне маньчжурской династии вызвало бы противодействие Европы и занятие части Китая англо-французами. Было решено в случае воцарения новой династии и признания ею русско-китайских договоров установить с ней официальные отношения. Если же в результате победы тайпинов последует распад Китая, содействовать созданию независимых Монголии и Маньчжурии и усилить там русское влияние[220]. Как известно, восстание было подавлено, маньчжурская династия осталась на престоле, и интересы России были обеспечены существующими договорами.