Николай Романов — последний царь

Держали родину солдаты под пятой,
        и процветали гинекеи[91].
Предатели творили «суд святой»,
        а помогали им лакеи.
Лилась по царству кровь народная ключом,
        и жертвы падали без счёта.
Поддерживала трон расшатанный плечом
        преторианцев[92] наглых рота.
Вставали чистые, отважные борцы,
        искали воли для народа.
Терновые, кровавые венцы
        венчали их… И длилася невзгода!
Был голод и война… Мятеж и произвол
        всю Русь пожаром охватили…
Народ к победе смело шёл,
        но духи зла не допустили.
Насилье, обнаглев, не ведало границ.
Безумие страстей прорвалось на арену.
Телами детскими кормили хищных птиц.
Честь девичья утратила всю цену.
Уж не бесчестили красавиц молодых,
        в казармах плетью дев хлестали.
Не лаской оскверняли их —
        терзали шпорами из стали!
Народ стонал от гнева… Но молчал…
Народ терпел, считал удары…
И вдруг — набат призывный зазвучал.
Настал расплаты час и кары!
Смывая пред собой, как моря грозный вал,
        помехи жалкие, народ стоит у власти.
Стяг царский он с глумлением сорвал
        и растрепал его на части!
Где знамя Лже-Романовых вилось,
        там веют вольные знамёна.
И громкое «ура!» — как громы — пронеслось
        над щепками изломанного трона.

Но где же верные великие борцы
        за счастье общее и долю?
Где смелые вожди, движения творцы,
        кто кровью даровал нам волю?
«Схороним мертвецов с почётом. Славный прах
        пусть вечно в мире почивает.
Пусть юношей к свободе призывает —
        тиранам-извергам на страх!..»
Так пожелал народ освобождённый.
        «Царя — не надо нам! Презрение ему!..
И царь, Судьбою побеждённый,
        на отречении рукою утомлённой
Чертит: „Быть по сему!..“»