Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь

Он испытывал такое счастье, что не знал, куда его деть. Ему хотелось обнять Дуб, рассказать обо всём, поблагодарить и скорее идти к Тополю, но Дуб не разделял его радости.

– Тебя только за смертью посылать, – сердито сказал он. – Руку верни.

Коля растерялся, потому что сомкнутыми руками никак не мог достать из-за пазухи руку-ветку. Он огляделся по сторонам, взглядом наткнулся на растущий недалеко лопух, нисколечко этому не удивился, подошёл и аккуратно выложил на большой лист янтарные ягоды морошки. Сказал:

– Прости, милый, мне нужно оторвать у тебя один листочек. Мне для благого дела. Очень нужно. Не сердись.

И оторвал этот лист от сердцевины, затем свернул его, старясь не примять ягоды. Достал из-за пазухи руку-ветку. Протянул духу.

Тот смотрел на Колю с таким видом, будто первый раз его видит.

– Ты где был? – спросил дух, забирая руку и прикрепляя её обратно к себе, так, будто он конструктор, а не тысячелетний дух рода.

Но это зрелище Колю нисколько не удивило. Он поразился другому:

– На болоте. Где ж ещё?

– А кто тебя научил с растениями вежливо разговаривать? – допытывался дух.

– Белка. И Ворон, – ответил Коля.

– Стражник с тобой разговаривал? – удивился дух.

– Немного, – запнулся Коля, не зная, хорошо это или плохо.

– И ягоды ты принёс? – продолжал удивлять Колю вопросами про очевидное дух.

– Принёс, – качнул головой Коля. – Только все отдать не могу. Я обещал…

– Я понял, – перебил его дух.

– А где мужик тот? – указал Коля на болтающуюся на кусте шубу Деда Мороза.

– Так вот же, – махнул рукавом в сторону кокона дух и вернулся в ствол дерева. – Ах, как хорошо, когда у тебя все руки на месте! А то я с этим буяном еле справился. Чуть угомонили его всем миром.

– Он что, буянил? – изумился Коля.

– Ещё как! Разошёлся не на шутку. В драку лез, ну мы его и спеленали. Но это ещё полбеды. Прознал Суровый, что кто-то овраг перешёл и в лесу ходит, ну и заглянул к нам сюда, с экскурсией, так сказать, кха-кха. Но земля-матушка меня уберегла, схоронила на часок-другой. И этого спелёнатого я с собой прихватил. А шубейку его на куст бросил, чтоб ты место не потерял, – рассказывал Дуб.

– А как вы его раздели? – продолжал удивляться Коля.

–Так это не мы. Это он сам. Поскидал всё с себя и полез драться. Карагач его так отметелил. Дождался своего часа, кха-кха. Чуть я уберёг мужика, чтоб насмерть не избили. Пришлось с Карагачом договариваться и просить отойти вёрст на десять, а то он этому паршивцу простить обиду никак не мог, – говорил Дуб.

– А меня на болоте научили прощать обиды, – дрогнувшим голосом проговорил Коля.

– Так ты прости меня, Николай Солнечный, что я тебя туда послал, – сказал Дуб с теплотой в голосе. – Я ж хотел как лучше. Хотел помочь этому дурачине. И тебе тоже. Подумал, что вместе вам будет легче выбраться. Хотя бы один проход да будет открыт. А он вон что удумал! Никаких ягод заповедных на него не хватит!

– А сколько надо? – спросил Коля.

– Да хотя бы одну, – махнул веткой Дуб. – Я сказал пять, надеясь, что ты хотя бы одну донесёшь.

– Я все семь донёс. Целёхонькими, – не без гордости сказал Коля. – Значит, этому одну ягоду, а моему родовому древу остальные. Хорошо?

– Решай сам, конечно. Ты добыл, тебе ими и распоряжаться. Так порядок велит. Нужно только придумать теперь, как этому буяну ягоду скормить.

– А он что, до сих пор агрессивный?

– А кто его знает?! Может, уснул.

– А ему есть там чем дышать?

– Дышать? – удивился дуб. – Об этом я не подумал. А ну-ка, в сторонку отойди. Я его распеленаю.

Коля отбежал на несколько метров. Дуб взмахнул сухой веткой, секанул ею по кокону и тот развалился на две части.

Внутри оказался рослый мужчина в спортивных штанах, надетых наизнанку, и белом свитере. Лежал он смирно и был похож на спящего. Коля подошёл ближе, чтобы понять, дышит тот или нет.

 Мужчина лежал на боку, подложив руку под голову, и крепко спал. Коле он показался ещё не старым. Лет сорока пяти или пятидесяти. Русые короткие волосы, большой нос, выпяченные пухлые губы, розовые мясистые щёки, тяжёлая нижняя часть лица, маленькие уши. Но лицо чисто выбрито. Белый свитер уже выпачкан, но заношенным не казался. Очень удивляли вывернутые наизнанку спортивные штаны серого цвета. Из одного носка торчал голый большой палец.

– Спит? – спросил Дуб.

– Кажется, спит, – ответил Коля.

– Тогда лучше будить не будем. А то он в прошлый раз проснулся и разбуянился. Всё посох свой требовал вернуть, а Карагач упёрся, отдавать не захотел, – рассказывал Дуб.

– Шуба моя у вас? – спросил Коля. – Мне же её ещё вернуть надо. Может, и он за посох перед кем-то отвечает.

– Может, и отвечает, – согласился Дуб. – А шубейка твоя лежит в дупле спокойно, не сумневайся.

Коля достал из дупла шубу Деда Мороза, встряхнул её и тоже повесил на ближайший куст. Рядом с богатой шубой лже-Деда Мороза школьная шуба смотрелась уныло, но Коля решил, что ей не помешает проветриться после дупла.