Читаем Николай Васильевич Парин в письмах и воспоминаниях. Жизнь, посвященная океану полностью

14.01.1961. Дорогие папа и мама, «Витязь» прибыл в Коломбо. Стояли на рейде и ездили на берег на катере. В порту очень много судов – англичане, греки, голландцы, даже под либерийскими и панамскими флагами. Был очень рад получить от вас много писем, и чувствовать себя снова с вами. Жаль только, что здоровье у вас обоих заставляет желать лучшего. Я очень скучаю по вам. Часто вспоминаю наши разговоры и свои глупые обиды. Плавание мне сильно надоело. И я бы дорого заплатил, чтобы снова оказаться дома, но ответственность за проводимые работы и собственные научные интересы никак не позволяют мне даже думать о таком шаге. Все-таки морская жизнь очень однообразна и скучна, особенно, когда продолжается так долго. Если бы не заходы, скрашивающие существование, было бы, однако, еще тяжелей. Через 10 суток после Бомбея «Витязь» вошел в лагуну Диего-Гарсия – самого крупного о-ва архипелага Чагос. Ограничусь лишь личными впечатлениями. Население о-ва занято выращиванием кокосовых пальм, выработкой кокосового масла дедовским способом. Большинство жителей – завербованные на 2 года обитатели Сейшельских о-вов и о-ва Маврикия, прибывшими за «длинным рублем» (в действительности, зарабатываемая рупия довольно коротка). Для нас основной интерес представляли коралловые рифы и их фауна, хотя краткое пребывание на о-ве (всего 1,5 дня) и неважная погода (проливной дождь) не позволили познакомиться с ними должным образом. Здесь мне довелось впервые поохотиться под водой иубить первых 5 рыб, длиной от 15 до 30 см. Конечно, это совсем не то, что охота в лесу или на болоте, но тоже совсем не плохо. После первой рыбы – (это была рыба-хирург) я даже испытал «оленью лихорадку». В общем, мы обогатили нашу коллекцию рыб во время этого захода на 45 видов – очень солидное количество по нашим масштабам. От Чагоса мы отправились на юг и достигли в конце декабря 40°ю.ш. Там было довольно прохладно, пришлось одеть свитер. Новый год с елкой и бокалами шампанского, выданного казной, встречали уже на подходе к тропику Козерога. В эту ночь я думал о вас. Надеюсь, что будущий 1962 год мне все же удастся провести дома. Город понравился значительно больше, чем Бомбей, благодаря тому, что здесь нет потрясающей нищеты. Повсюду много зелени, красивые дома, памятники. Впервые довелось увидеть рикш. Очень интересен зоопарк, второго такого я еще не видел. Запомнилась экскурсия в Пирадению, где находится знаменитый ботанический сад, и в город Канди, где мы смотрели буддийский храм, в котором, как говорят, находится зуб Будды. Установление контактов со многими цейлонскими учеными, среди которых я даже встретил старого знакомого, с коим встречался в Ванкувере. Завтра мы покинем Коломбо, перед этим я еще собираюсь прокатиться на юг по приглашению одного ихтиолога. В нашем маленьком ихтиологическом коллективе после нескольких стычек установилась спокойная мирная жизнь с нормальными рабочими взаимоотношениями, в чем я вижу свои определенные заслуги. Яне совсем понял какие-то глухие упоминания относительно желания Т. С. послать меня после рейса куда-то еще. В данный момент мне больше всего хотелось бы некоторое время посидеть дома (не знаю, каков будет мой взгляд на все это после возвращения). Отрастил козлиную бороду, то бишь эспаньолку и усы. Мнения самые разнообразные. Крепко целую. Ваш непутевый сын. Дома надеюсь быть 1 мая.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное