Николай Второй. Борьба с красным террором

– Православные. Я рад приветствовать вас в этот праздничный день, в соборе Петра и Павла, в этот радостный для всех верующих день, в преддверии большого церковного праздника, покрова Пресвятой Богородице, я хочу сообщить вам радостную новость. По просьбе моего сына и наследника престола Николая, рассмотрев его доводы и радения о судьбе простого народа, своим высочайшим указам, я объявляю об отмене выкупных платежей для крепостных крестьян. Земля будет дарована им на безденежной основе, с отработкой на общественных работах по восемь часов, в течение тридцати дней в году, на протяжении десяти лет. Работы будут выполняться по строительству дорог и других инфраструктурных проектов, в свободное от посева и жатвы время. Также своим высочайшим указом, я наделяю своего наследника, руководить реформами в министерстве внутренних дел, с целью предотвращения совершения террористических актов и усиления безопасности страны от врагов внешних и внутренних, – произнёс император, после чего поцеловав святыни, направился на выход из собора.

Вслед за императором направились и мы с Марией Фёдоровной.

По окружавшим нас людям прошлась волна шёпота. Все передавали новость, спеша поделиться ею друг с другом. Если в самом соборе на новость прореагировали сдержанно, то на улице, простые крестьяне, стали падать на колени, воздавая здравницу императору и наследнику. Мне было необычно чувствовать себя под таким пристальным вниманием, и это меня сильно смутило. Вслед за крестьянами, на колени стал опускаться вначале простой люд, а затем и все встречающие нас. Император направился к стоявшим рядом коляскам, с охраной и усевшись в них, мы отправились обратно в Гатчинский дворец. По дороге все молчали, каждый по-своему переживая последние события. Когда мы подъехали, Мария Фёдоровна произнесла,

– Никки, я жду тебя на завтрак, через полчаса, нам всем нужно обсудить в узком кругу, вчерашнее твоё предложение, – после чего вышла и направилась к центральному входу.

Я же направился в свои комнаты, где умывшись и переодевшись, отправился на завтрак.

В уже знакомой мне гостиной был накрыт небольшой стол, за которым сидели мои родители, дожидаясь моего прихода, ведя неспешный разговор, который при моём появлении прекратился. Отец был одет в простой мундир, а на матери было простое платье, подчёркивающее её фигуру. Сидя рядом, разница в их росте не так бросалась в глаза, но крупная фигура отца, всё равно выделялась на её фоне.

Когда я уселся за стол и слуги, разложив по тарелкам кашу, удалились, оставив нас наедине, моя мать начала разговор.

– Александр, твой сын предложил интересный вариант реформы, с которым ты, скорее всего, не согласишься, но я попрошу тебя вначале выслушать нас, прежде чем начать критиковать.

Вчера вечером за ужином, он предложил совместно с реформой образования, постепенно уравнять права мужчин и женщин, насколько это вообще возможно в нашем обществе и даже допустить некоторых из них к службе в армии, сказала она, и увидев, что отец захотел ей возразить, остановила его взмахом руки и продолжила, – Я понимаю, что сейчас это выглядит совершенно, невероятно и в чём то даже вызывает отвращение. Но подумай сам, что может лучше всего воодушевить солдат, как нехрупкая женщина, находящаяся рядом с ними. Да в первое время будут перегибы, но если к этому подойти с умом, то мы сможем получить не малую выгоду от этого. Поэтому я предлагаю создать, гвардейский батальон, её Императорского Величества Марии Фёдоровны. Мне никто не посмеет возразить или отказать в этом. На примере этого батальона можно будет отработать, весь процесс формирования женских подразделений и адаптации женщин в армейском сообществе. Это поможет в будущем уровнять выборные права женщин и право на образование, – сказала моя мать, беря небольшую паузу.

После её речи отец встал из-за стола и нервно заходил по комнате, явно не зная, что ответить на это, боясь начать спор, который он в итоге проиграет, поэтому я решил прийти ему на помощь.