Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц

Сначала Отто пытался отшучиваться, дескать, он тоже император, а дракон есть и на гербе Дэнляндии. Но вредные пиктанские юристы поддержали своих «восточных друзей», указывая на непонятный статус кэра-дракона, который хоть и признан графом Бюлофом, но вместо нормального лена имеет только материальное обеспечение, являясь, по сути, наемным работником. Значит, и другие имеют право его нанимать на время, а лучше — сделать его всеобщим достоянием и владеть всем по очереди.

Непонятно, были ли официально объявляемые цели истинными и как на самом деле относились сами делегации к своим аргументам, но шум поднялся изрядный. Особенно масла в огонь подливала королева Эрма. Без нее «восточники», скорее всего, ограничились бы нотами протеста и вписали в итоговый протокол особое мнение. Но эта дама озвучивала все новые и новые аргументы. Николас решил, что она использует его нестандартную боевую форму и статус как предлог, чтобы связать Отто руки при переговорах о новых границах. Оказалось, он заблуждался. Целью маневров Эрмы оказался именно он сам.

Дебаты явно заходили в тупик. Аргументы становились все бредовее, зато позиции оставались твердыми как скала. Через пятидневку Николасу надоело вслушиваться в выступления делегатов, и он старался теперь на заседаниях не засиживаться. Тем более что сам почти все время молчал — вежливых ответов на всеобщие поползновения на его свободу у него не было.

Зато стал активно посещать театры, которых в Старозвездиче оказалось больше десятка. Наиболее знаменит был балет, но Николасу драматические спектакли были ближе и интереснее. Вендским языком он владел свободно, все-таки мать отсюда, так что мог наслаждаться пьесами местных авторов, тем более что среди них было несколько очень талантливых. Режиссура тоже была интересна, а игра ведущих актеров — реалистичная, но с легким гротеском — искренне его восхищала.

Профессиональным актером Николас не был, только любителем, но любителем истинным. В результате по вечерам после спектаклей подолгу крутился перед зеркалом в своем двухкомнатном номере (делегация занимала один из гостевых флигелей дворца) и проигрывал только что увиденные роли. Занятие его так увлекло, что через день он даже набор грима в театральной лавке купил.

В результате заметил интересную закономерность. Его тело стало очень пластичным. Не в том смысле, что гнулось, как у циркового «гуттаперчевого мальчика», хотя и это тоже, главное, оно стало принимать и фиксировать образ примеряемого им на себя персонажа. Например, изобразить хромоту для артиста — не проблема. Но он, изображая искалеченного войной ветерана, действительно становился хромым и скособоченным. Надо было только почувствовать себя этим самым персонажем… Такие размышления напомнили Николасу о его первых неудачных попытках принять форму кэра-рыцаря. «Почувствуй себя рыцарем», — поучал его фон Гербер, а он тогда себя драконом почувствовал! И не жалеет, кстати. Наверное, театральное преображение основано на тех же принципах. Вот она «волшебная сила искусства»!

От этих размышлений его отвлек вызов по хрустальному шару. Оказалось, вспомнил, что время в Старозвездиче на два часа опережало бреннское.

— Мой рыцарь, извини, что беспокою так поздно, но я не могла с тобой не попрощаться.

— Что случилось, моя прекрасная дама? — не понял Николас.

— Мне было очень приятно, что в мою честь совершает подвиги такой славный и могучий рыцарь! Но, увы, я вынуждена освободить вас от служения мне. Я не могу сказать почему, но завтра вы все сами поймете. Прощайте, мой дорогой!

Агнесса отключилась. Николас ошалело потряс головой. Что бы это значило? Думай, голова! Отто его что, продал кому-нибудь? Так без его согласия это не пройдет. От службы отказать может, но выбирать нового сюзерена он сам будет. Так что же могло случиться?

Утром, отправляясь на очередное заседание, он на всякий случай оделся в неприметный дорожный костюм обычного горожанина, проверил наличие всех артефактов в поясе, подвесил к нему кошельки с хрустальным шаром и деньгами. Неприятное внутреннее напряжение подсказывало ему, что лучше быть готовым к внезапному отъезду. А то и к бегству. Хотя он не мог понять почему?

В зале ему в глаза бросилось большое количество пустых кресел. Он что, рано пришел? Нет, все главы делегаций были на месте. А вот кэров явно недоставало. Из «восточных» кэров в наличии имелся один настоятель Ю со своими монахами, из дэнцев — меньше половины, а пиктанцев так и вовсе ни одного не было.

Рейхс-император лично перехватил его прямо у входа в зал.

— Мой дорогой, сегодня заседание начинается с небольшого отдельного совещания кэров прямо на площади перед дворцом. И оно непосредственно касается тебя. Нионские кэры хотят сообщить тебе нечто очень важное. Так что не задерживайся, иди скорее!

— Что случилось? Это как-то связано с переговорами?