Никому не говори…

Но что? Может быть, любовь?

Осознав страшную правду, она чуть не застонала.

Когда Мэтт, все еще обнимая Карли за плечи, повел ее к автостоянке, раздался новый гудок. Из окна светло-коричневого седана высунулась еще одна рука и помахала шерифу.

– Эй, Мэтт, спасибо за выступление на заседании школьного совета! – крикнул седой мужчина. Карли присмотрелась, и у нее отвисла челюсть. Неужели это?..

– Не за что! – крикнул в ответ Мэтт.

Мужчина дружелюбно помахал еще раз и уехал, когда зажегся зеленый свет.

– О боже… Неужели это сам мистер Симмонс? – выдохнула Карли.

– Угу. – Мэтт улыбнулся, прекрасно поняв комизм ситуации. Когда они с Карли учились в школе, мистер Симмонс был директором. Он столько раз наказывал Мэтта за различные провинности, что тот практически все перемены проводил в его кабинете.

– Фантастика… – пролепетала Карли.

– Должен признаться, мне и во сне не снилось, что мы с Простаком Саймоном станем приятелями.

Услышав старое школьное прозвище директора, Карли рассмеялась, и ей сразу стало немного легче на душе. .

– Ты хорошо справляешься, верно? – спросила она, глядя на Мэтта снизу вверх.

– С чем?

– С должностью шерифа.

– Стараюсь. – У него приподнялся уголок рта. – Хотя, поверь мне, я не собираюсь заниматься этим до конца жизни.

– Не собираешься? Почему? – Карли нахмурилась. Тем временем Мэтт открыл для нее дверцу и придержал ее. Сиденье нагрелось; в салоне было душно. Но эта жара ее обрадовала, и Карли поняла, что еще не совсем оправилась от потрясения. Утонув в мягком сиденье, она застегнула ремень безопасности и наконец почувствовала, что согрелась и немного успокоилась.

Она полагала, что знает Мэтта как облупленного, но внезапно поняла, что ей не хватает данных о том, что с ним случилось за последние двенадцать лет.

Мэтт сел за руль.

– Почему? – снова спросила она, с наслаждением откинув голову на горячую спинку сиденья.

Он включил двигатель и вывел машину со стоянки.

– Я всегда ощущал ответственность за то, что происходит. Однажды я уехал отсюда и поступил в морскую пехоту. – Он покосился на Карли и улыбнулся. – Ты можешь в это поверить? Я – нет. Думал, что никогда сюда не вернусь. Да, я посылал маме деньги, отправлял открытки ей и девочкам, но был свободен и жил в свое удовольствие. А потом мама умерла. Что мне оставалось? Позаботиться о девочках было некому. Их бы отдали в детский дом. Но это же были мои сестры. Никакого детского дома, подумал я и вернулся. Шерифу требовались помощники. Черт побери, нам всегда требуются помощники; это настоящая бездонная бочка. В общем, я стал помощником шерифа, немного поработал, а потом старик Битти ушел на пенсию, порекомендовал меня на свое место, и меня выбрали. Все сложилось удачно. Я смог позаботиться о девочках, но… скажем так: это не дело моей жизни. Через месяц Лисса уедет в колледж. Я еще поторчу здесь, чтобы убедиться, что все они устроены, а к тому времени как раз закончится мой срок. И тогда я уеду отсюда. Сяду на свой «Харлей» и рвану куда глаза глядят.

Он сказал это шутливо, даже улыбнулся, однако его слова разбили Карли сердце. Она мечтала о нем, а он мечтал о свободе. То и другое было несовместимо. И это был конец…

Но Мэтту не следовало знать, что он нанес ее надеждам на счастливое будущее смертельный удар.

– Кстати, о «Харлее», – небрежно сказала она, пытаясь смириться с суровой действительностью. – Где твой мотоцикл?

– Я припарковал его у твоего дома, когда мне пришлось… гм-м… – Он осекся и скорчил гримасу.

– Когда тебе пришлось отвезти Шелби домой? – сладким голосом закончила Карли. Они проехали мимо полицейского участка, и Карли поняла, что Мэтт везет ее в сторону дома. Может быть, он хочет подвезти ее, и все? Спрашивать она не стала. Сначала нужно было разобраться в своих чувствах.

Мэтт посмотрел на нее искоса.

– Да. Кстати, кто тебе сказал об этом?

– А разве это имеет значение? – спросила Карли, глядя прямо ему в глаза.

Косые солнечные лучи, бившие в лобовое стекло, золотили его кожу. Точеные черты, темные спокойные глаза, зачесанные назад вьющиеся черные волосы и сизые тени на щеках придавали ему настолько сексуальный вид, что у нее перехватило дыхание. Это был ее Мэтт, ее лучший друг, любовник, о котором она грезила по ночам…

Но нет, с болью в сердце подумала Карли. Он не мог принадлежать ей, как бы она ни мечтала об этом. Если она влюбилась в Мэтта, когда они были детьми, и не сумела избавиться от своего чувства, это только ее проблема. Мэтт высказался недвусмысленно. Он хочет ее. Возможно, он даже любит ее. Но не так.

Не так, как она его.

И это было очень больно.

– Нет, черт побери. Конечно, не имеет. Здесь абсолютно всем известен каждый твой шаг. – В его голосе слышалась досада. – Ладно, да, мы сели в ее машину, я выяснил, что у нее все в порядке, затем пешком дошел до своего дома, взял патрульную машину, вернулся к тебе, увидел, что в доме никого нет, позвонил, не знает ли кто-нибудь, куда все подевались, и услышал про твою собаку.

– И сразу поехал к ветеринару. – Карли задумчиво посмотрела на Мэтта. – Почему?