Никому не говори

Глава 4

Элли нашла Кэтрин Уитмайр сидящей на обитой материей скамье у подножия лестницы с прижатой к уху трубкой радиотелефона. Рядом стоял офицер, который должен был выпроводить ее на улицу.

– Я находился рядом с ней все время, – сказал он, как будто оправдываясь.

Элли захотелось вдруг заполучить хотя бы часть власти, которую эта женщина, судя по всему, имела над другими людьми.

Свободной рукой Кэтрин стирала с лица пятна черной туши для ресниц.

– Я должна идти, Билл – сказала она в трубку. – Один из детективов закончил осмотр спальни. Возможно, есть какие-нибудь новости. Но ты возвращаешься в город, ведь так? Прямо сейчас? – Она пробормотала слова благодарности и закончила разговор.

– Это мой муж, – пояснила она. – Он вылетает на вертолете из Ист-Хэмптона, у него там была деловая встреча. Судя по всему, он в шоковом состоянии.

– Неудивительно.

– Конечно. Думаю, вы привыкли к подобным ситуациям, не правда ли?

– К этому невозможно привыкнуть. Расскажите мне о своей дочери.

– Она ни за что не сделала бы это сама.

Каждый человек считает, что он способен распознать суицидальные наклонности. Элли знала, что это возможно далеко не всегда. Некоторые склонные к самоубийству личности демонстрируют свое горе, предаваясь меланхолии, лежа в постели и занимаясь самолечением, но многие поддерживают имидж нормальных людей – рабочих, студентов, соседей, родителей. Элли потребовалось почти двадцать лет, чтобы открыть для себя эту истину.

– Так расскажите мне о ней.

– Я не понимаю, детектив. Что именно вы хотите знать?

Хэтчер хотела знать, какой видела свою дочь эта женщина. А больше всего она хотела, чтобы эта женщина почувствовала, что ей предоставили возможность выговориться, прежде чем ее оставят наедине с обрушившимся на нее несчастьем.

– Я знаю, вы слышали разговор двух офицеров полиции с санитаром. Очевидно, вы посчитали, что они пришли к неверному заключению. Так скажите, что вы хотите, чтобы нам стало известно о Джулии, дабы мы могли составить для себя полную картину.

Элли последовала за хозяйкой в гостиную, где та сняла с каминной полки фотографию в рамке.

– Это было на Рождество два года назад.

Кэтрин Уитмайр не изменилась с того времени, когда был сделан этот семейный портрет, но ее дочь выглядела значительно моложе – без косметики, с пухлыми щеками и розовыми губами, старавшимися скрыть обнажившиеся в улыбке металлические брекеты.

– Это ваш сын? – Элли показала на юношу, сидевшего рядом с Джулией.

– Да, это Билли. Билл-младший. Он учится на первом курсе в Колби. А это мой муж Билл. Я еще не звонила Билли. Не представляю, что ему скажу. Он не любит перемен. Такой педантичный. Все у него всегда регламентировано, спланировано. Вылитый отец. Совсем не такой, как Джулия. – На ее лице появилась грустная улыбка. – Джулия больше похожа на меня. Была похожа. Независимая. Свободомыслящая. Упрямая, как черт, но терпимая, понимавшая и любившая всех, с кем ее сводила судьба. У нее было очень доброе сердце, и она хотела спасти всех нас.

– Вы нуждались в спасении?

Печаль на лице Кэтрин сменилась недоумением.

– Я не подразумевала себя лично, детектив. Я имела в виду… общество в целом, мир. Она хотела спасти весь мир. Я предупреждала ее. Я говорила ей, что некоторых просто невозможно спасти. Они могут быть вполне приличными людьми в других обстоятельствах, но бедность, нужда, жизнь на улице – это приводит их в состояние отчаяния. Это делает их опасными. Вот , что здесь произошло. Один из этих зверей убил ее. Вероятно, он украл из ее сумочки несколько долларов. Вот , в чем дело.

Она говорила слишком быстро, не делая пауз, и за смыслом ее слов было трудно уследить.

– Такое впечатление, будто вы знаете точно, кто это сделал.

– Это уличные ребята. Я видела их здесь вместе с ней где-то месяца два назад.

– И что это за дети?

В мире Уитмайров вполне могло бытовать мнение, что ученики государственной школы распространяют вокруг себя дурное влияние.

– Я не знаю, кто они – сироты, выходцы из приемных семей или вообще бездомные. Мне неизвестны их имена. Обычно здесь бывали трое – два мальчика и одна девочка. Их знает Рамона. Рамона Лэнгстон, лучшая подруга Джулии. Я запрещала Джулии приводить сюда этих ребят, но, видит бог, моя дочь никогда не слушала меня. Билл говорил, что чем больше я пытаюсь оградить ее от их общества, тем больше она с ними сближается. Что можно сделать в такой ситуации? Ведь она уже была взрослой.

– Мне сказали, ей было шестнадцать.

Женщина в недоумении воззрилась на Элли, будто находя ее слова совершенно нелогичными.

– Итак, эти ребята были здесь два месяца назад? – продолжила детектив. – С тех пор вы не видели Джулию в их компании?

– С тех пор я приезжала сюда лишь однажды.

– Прошу прощения. Разве вы не сказали нам, что это ваш дом, когда мы прибыли?

– Он мой, но мы с Биллом приезжаем сюда примерно раз в месяц. Долгие годы мы жили на два дома – здесь и в Ист-Хэмптоне, но в последнее время значительно сократили свое пребывание в Нью-Йорке. Когда Билли поступил в колледж, Джулия перебралась наверх.

– А до того, как Билли поступил в колледж?