Никому не говори

– Тогда они жили здесь вдвоем. О, они были неразлучны. Я даже не знаю, как сказать ему о случившемся. Джулия следовала за братом повсюду. Она никогда не любила одиночество. Наверное, поэтому и сдружилась с этими ужасными людьми. Знаете, до поступления Билли в колледж я бывала здесь чаще. У нее была я, у нее был брат. А теперь…

– Насколько я поняла, Джулия жила здесь в основном одна?

– Бо́льшую часть времени. Это так. Она предпочитала жить в Нью-Йорке. Здесь была ее школа. Ее друзья. Все у нее было здесь.

И эта женщина называет уличных ребят сиротами!

Что еще мог бы спросить хороший, добросовестный, вдумчивый детектив?

– У нее был бойфренд?

– Бойфренд? – Кэтрин словно не поняла значения этого слова.

– Парень, с которым она дружила?

– Ну да, моя дочь наверняка встречалась с молодыми людьми, я уверена. Но о каких-то особых ее пристрастиях мне неизвестно.

– Я обнаружила в аптечке вашей дочери противозачаточные средства. Это может свидетельствовать о том, что у нее были постоянные отношения с кем-то.

– Ах, это! Она принимала эти пилюли с четырнадцатилетнего возраста. Это была идея Билла. Простая мера предосторожности.

Элли поймала себя на мысли, что имя отца Джулии кажется ей знакомым. Уитмайр. Билл Уитмайр. Она никак не могла вспомнить, откуда ей известно это имя.

– Как насчет других прописанных лекарств? Мы нашли в ее сумочке «Аддералл».

– «Аддералл»? Никогда не слышала о таком лекарстве. Впрочем, ее довольно часто мучила головная боль. Может быть…

– Это стимулятор, используемый при синдроме дефицита внимания и гиперактивности.

Кэтрин с сомнением покачала головой.

– У нее не было ничего подобного.

– Она наблюдалась у психиатра?

– Нет. Видит бог, я хотела, чтобы она посещала врача, как это делают многие ее друзья. Но Билл считает, что богатые люди нередко злоупотребляют терапией, антидепрессантами и тому подобным. Полагаю, вы понимаете, что мы относимся к этой категории.

– Имя вашего мужа кажется мне знакомым. Вы не могли бы…

– СиБиДжиБи [4] .

– Прошу прощения?

– Только не говорите мне, что вы слишком молоды и никогда не слышали о СиБиДжиБи.

Элли и ее брат Джесс провели несколько тысяч часов в знаменитом музыкальном клубе, пока он не закрылся из-за роста арендной платы.

– Разумеется, я знаю этот клуб.

Неожиданно на нее снизошло озарение. Билл Уитмайр был известным продюсером, руководившим группами, которые выступали вместе с «Ramones» и «Blondie».

– Теперь там бутик Джона Варватоса, представляете? – с грустью сказала женщина.

Они стояли посреди гостиной, в то время как вокруг сновали сотрудники группы изучения места преступления. Элли узнала о том, что в пятом классе Джулия сочинила для школьного праздника рождественскую пьесу, по сюжету которой Санта-Клаус обращается к доктору по имени Кал Кей с целью снижения веса, дабы олень мог переносить его в санях по воздуху. Когда ее старший брат поступал в колледж, она написала за него эссе. В своей школе в Касдене, в Верхнем Ист-Сайде, она организовала отделение Эмнисти Интернэшнл [5] . Она любила собак, хотя и страдала от аллергии на шерсть. Однажды благодаря отцу она познакомилась с Боно и взяла у него автограф – не для себя, а чтобы выставить его на благотворительном аукционе, средства от которого пошли на устройство приюта для животных.

Элли выбирала моменты, чтобы вставить беспокоившие ее вопросы в поток излияний.

– Вы не заметили, что ваша дочь страдает расстройством питания?

–  Почему вы спрашиваете об этом? Она худая от природы.

Ну да, конечно. Особенно это видно по ее пухлым щекам на подростковой фотографии.

– Вам не приходило в голову, что у вашей дочери могут быть причины чувствовать себя одинокой и брошенной?

–  Детектив, вы слышали, что я вам сейчас рассказывала?

Вы сами-то себя слышите, леди?

– Я полагаю, эта записка написана почерком вашей дочери?

–  Почерк можно подделать.

Вы насмотрелись сериалов.

И хотя Кэтрин Уитмайр больше часа распространялась о своей дочери и их семье, она ни разу не упомянула о том, что шестнадцатилетняя, страдавшая булимией Джулия, оставив записку, умерла в ванне от потери крови, вытекшей через перерезанные сосуды запястья.

Иногда бывает легче оспаривать неоспоримые факты, чем признать мучительную истину. Элли знала об этом лучше, нежели кто-либо другой.