Никому не говори [СИ]

— Знаешь, ваш городок всем хорош, но в нём совершенно нет культурной программы, — изрёк Мишаня. — Пойти некуда, только пить.

— Извиняй, не твой Питер, — беззлобно отозвался парень, отлично привычный к мелким подначкам друга. — Хочешь, давай в музей пока сгоняем. Но это не Эрмитаж, сам понимаешь.

— А пошли, — на удивление легко согласился Мишаня.

Музей истории города находился на отшибе, но автобус подошёл на довольно быстро, ждать не пришлось. Коля и сам заходил сюда раз в несколько лет, не чаще — вероятно, не был в музее чуть не со школьной скамьи, да и сейчас вряд ли пошёл бы, если бы не Мишаня. Что там смотреть? Старые фото, история станции и завода, диорама, посвящённая войне… Но, в принципе, повод проветриться.

В музее, занимавшем небольшой домик, было пусто и тихо. Смотрительница открыла дверь, выписала два билетика, стоивших сущие копейки, и ребята пошли по залам. Инженерский кабинет, зал, посвящённый строительству завода, макет барака, детали каких-то механизмов, подсвеченный гараж со старинным автомобилем… Имитация комнаты военных лет со стеклом, заклеенным крест-накрест полосками бумаги и с черной тарелкой радиоприемника… Стенд с фотографиями…

Коля встал как вкопанный — Мишаня аж налетел на него.

Со стенда смотрело несколько лиц, и среди них — два знакомых: светловолосая девушка с волосами до плеч и темноволосая, с переброшенной на грудь косой. Совершенно ненакрашенные, большеглазые, чем-то даже похожи, словно две сестры…

Судя по Мишаниному взгляду, он тоже узнал.

Имена… вот они. А кто это вообще?

Смотрительница оказалась рядом — поскольку музей в будний день пустовал, внимательно приглядывала за посетителями разгильдяйско-студенческого возраста.

— Это наши, местные девушки, комсомолки, во время войны разведчицами были, — словоохотливо пояснила она. — Ходили через линию фронта, вдоль железной дороги, собирали сведения о немцах… Мало кто вернулся. Эти вот пропали, и так и не знает никто, что с ними случилось. Фашисты в то время лютовали…

Она говорила ещё что-то, но двое ребят уже не слушали.

Платья и туфли. Деревянные тарелки. «Наши». «Нам надо идти». И твёрдость во взгляде…

— Железная дорога, она такая. Тут прошлое и будущее сливаются воедино, — еле слышно прошептал Коля.

— Никому не говори, — так же тихо отозвался Мишаня. — Не поверит никто…

Никому не скажу.

Но на всю жизнь запомню…