Никому не скажем

Хорошо сейчас. Хреново только, что Стаси со мной нет. Под фуру я бы ее, конечно, гнать не стал. Мы бы просто покатались, и она погрела меня немножко своей улыбкой.

— Уже не терпится выйти с тобой на трек на байках.

Кир, глянув на меня с сигаретой, себе достает воду. Он курить бросил недавно. А я опять начал.

Решаем с парнями продолжить вечер в пабе недалеко отсюда. Просто посидеть, погреться, поговорить. У Толмачева свои дела. Он извиняется, оставляет нас и сваливает на своем «хищнике».

Пока еду, решаю, что ночевать сегодня буду дома. Звоню своей новой любовнице. Относительно постоянной, кстати. Если не переводить это в формат отношений, оно имеет место быть. Но не сегодня. И, наверное, не завтра.

— Квартира оплачена до понедельника. Если хочешь, можешь там остаться. Я пока не знаю, приеду завтра или нет. Сегодня останусь дома. Так надо, — объясняю коротко и без подробностей.

Она относится с пониманием. Никто никому ничего не обещал. Все же со взрослыми и сформировавшимися проще. Только мысли опять сворачивают в другую сторону.

Неплохо посидев с парнями, разъезжаемся по домам. Гордею девочка его звонила. Он с улыбкой умчался первым. А моя девочка где-то гуляет.

Смотрю на часы. Скоро вернуться должна. Вот и посмотрим, как Август держит слово.

Еду домой. Спокойно паркую машину у подъезда. Браслет мышонка на руке теперь. И все вроде правильно. Еще бы не чувствовать себя ревнивым идиотом вместо старшего брата, было бы просто шикарно.

Без пяти десять тачка Августа въезжает во двор, освещая его и меня заодно фарами. Моргаю в ответ. Глушит дальний. Встает напротив.

Из машин выходим практически одновременно.

— Ты так тут и стоял что ли? — ржет Зорин.

— Только подъехал. Движок еще не остыл. Как погуляли? — смотрю на сестру.

Она греет ладошки о бумажный стакан с шоколадной надписью «Какао» на кремовом фоне. Отводит от меня взгляд и не отвечает. За нее это делает Август.

— Отлично. В парке были, в кино все же забрели. Как обещал, возвращаю вовремя. Руками почти не трогал. Только любовался, — улыбается он. — Захар, мы с тобой обсудим это дело? Я не хочу проблем и недомолвок. Твоя мама была не против, но тебя, я вижу, ситуация напрягает. Хотелось бы решить.

— Решим, — киваю ему. — Только не сегодня. Завтра я выходной, можно попробовать пересечься.

— Да. Без проблем.

Зорин разворачивается к моему мышонку. Улыбается ей. Тянет руку к лицу, но под моим потяжелевшим взглядом убирает.

— Напишу, как буду дома. Пока, солнышко.

Кинув на меня еще один взгляд, уходит к машине.

Жду, когда свалит.

Остаемся со Стасей вдвоем.

— А днем браслета не было, — смешно бурчит она, глядя на мое запястье. Ее подарок частично вылез из рукава куртки.

— В машине оставлял. Так было нужно. Август тебе правда нравится? — делаю шаг к ней.

— Тебе то что? — обиженно. — Я же не спрашиваю, нравится тебе твоя очередная безымянная или нет, — звучит как пощечина.

Я делаю к ней еще один шаг. Забираю стакан, выбрасываю его в снег. Тяну за курточку к себе и крепко - крепко обнимаю, утыкаясь губами в макушку. Зажмурившись, вдыхаю запах ее волос, массируя пальцами затылок. Мышонок громко сопит, ерзает.

Вдруг расслабляется, забирается руками мне под куртку и обнимает за пояс. Скрипя зубами, слушаю, как она начинает всхлипывать, крепко сжимая пальчиками футболку на моей пояснице.

Глава 20

Захар

Застрелите меня кто-нибудь! Это невыносимо больно, когда плачет солнце. Она царапает мне спину, впиваясь ногтями сильнее, и рыдает в голос, дрожа в моих руках. Доверчиво жмется теснее, словно боится, что я уйду.

Вспоминаю, что Стася в платье. Домой нельзя. Мама засыплет вопросами. Еще подумает, что ее обидел Август, начнет звонить Зориным. А я своим криво склеенным сердцем чувствую, что дело совсем не в нем.

Аккуратно отстраняю Стасю от себя.

— Пойдем в машину.

Она дышит через рот, выпуская в воздух облачка полупрозрачного пара. Ресницы слиплись, тушь потекла и оставила разводы на моей белой футболке.

Помогаю мышонку сесть. Захлопываю дверь. Оббегаю тачку и сажусь за руль. Грею движок, слушая ее дыхание. Комкает пальчиками свое красивое красное платье. На телесных колготках поползла стрелка. Это все чертовски мило и настолько мое, что я сейчас, кажется, сделаю глупость.

Увожу нас подальше от всех. Нахожу место, где нет фонарей и уже никто не ходит. Выключаю фары, свет в салоне. Теперь работает только климат-контроль и очень тихо играет радио.

Синхронно облокачиваемся на спинки сидений. Глядя в лобовое, шарю рукой по воздуху в поисках маленькой ладошки. Нахожу. Забираю себе. Теплая, нежная. Сжимаю пальцами, глажу. Рука у нее дрожит вместе с дыханием.

Я не знаю, что делать дальше. То, что правильно, или то, что сейчас хочется. У нас с ней в детстве были свои маленькие тайны. Пусть будет еще одна — сегодняшний вечер. Мне просто надо понять, я свихнулся на ней или это воспаленный бред, непонятно чем обусловленный.

Немного откидываю спинку своего кресла.

— Иди ко мне, — хлопаю по колену и тут же тяну ее за руку, вынуждая подчиниться.