Никому не скажем

Я все еще ощущаю на губах его вкус, когда мы прощаемся. Вокруг снуют люди, рядом — с ноги на ноги переминается Китов отец, но я не вижу их — только Кита, который держится не в пример лучше меня. Может быть, зря я поехала.

Не могу. Просто не могу… Смотреть, как он уходит… Улыбается, машет над головой паспортом с вложенным в него посадочным талоном и теряется за тонкой перегородкой паспортного контроля. Все…

Прячу лицо в ладонях. Из меня будто выкачали весь воздух, и кажется, будто я слышу звук, с которым рвутся соединяющие нас с Китом нити. Опускаюсь на колени. Прямо посреди долбаного аэропорта. Слишком драматично и по-киношному, знаю… Но, один черт, устоять не могу.

— Эй-эй! Ты что? Ну-ка, вставай немедленно! Все будет хорошо.

Отец Кита обхватывает меня за талию и заставляет подняться. Смотрю на него, держусь за него, но ничего не вижу…

И еще не знаю, что вот так же полгода спустя он будет меня держать, когда я узнаю, что у Кита есть другая. И потом, почти одиннадцать лет. И в горе, и в радости будет меня держать…

— Ну, куда ты идешь? Выход там! Ева…

Моргаю глазами. Ах да… Китов отец.

— Простите. Вы… подкинете меня до города?

— Ну, конечно, — он сводит брови и кажется мне ужасно строгим. В этот момент я еще не знаю, что его строгость — маска, под которой он прячет свои ко мне чувства, не желая переходить сыну дорогу. Давая нам шанс.

— Спасибо.

Идем к выходу. Пересекаем дорогу, находим машину на стоянке — все — как в бреду.

— Ты не расстраивайся, слышишь? Тут у меня… — отец Кита кивком головы указывает на заднее сиденье, — ноутбук ненужный. Кит сказал, что ты планируешь ходить в компьютерный клуб, чтобы поддерживать с ним связь. Так что… вот. Не надо никаких клубов. Только интернет домой проведи. Справишься?

Отчаянно трясу головой и смотрю на тот самый ноутбук, как на чудо. И не знаю, что, даже имея под рукой средство связи, слышать Кита смогу не больше пары раз в месяц. У него банально нет времени мне звонить. В Сандхерсте жесткая дисциплина и чудовищный режим тренировок. Но я не знаю этого… Кит бережет меня и не говорит. Все, что было между нами — кажется сном. Я прокручиваю в голове каждую проведенную с Китом минуту, секунду… И этим живу. А потом, когда становится совсем невмоготу, решаюсь к нему приехать. Возможно, не соверши я этот отчаянный бросок через полмира — все бы у нас сложилось, но… Прошлого не изменить. Мы все — заложники прошлого.

Глава 24

Ева. Настоящее.

Долгое время мы с Китом молчим. Салон машины остывает, холод проникает под тонкую курточку и растекается по телу ознобом. Завожу мотор, вновь включаю подогрев сидений. Мой телефон бесконечно тренькает. Кит то и дело бросает на него короткие взгляды, и в какой-то момент я просто отключаю звук.

— Не ответишь?

Качаю головой:

— Не хочу. Вообще ничего не хочу, хотя перед праздниками работы по горло.

Мне ничего не нужно объяснять. Кит прекрасно понимает мое состояние. Он и сам чувствует себя где-то так же. Как и я… потерянным. И, наверное, нам не стоит и дальше углубляться в прошлое, по крайней мере, сейчас. Но не получается. Мы увязли в нем, как бабочки в хвойной смоле. Наши крылья слиплись, и кажется, что нам уже никогда ни за что не взлететь.

— Вылезай…

— Что?

— Вылезай. Я поведу. Поедем… покатаемся.

— Разве тебе не нужно на работу?

— Смеешься?

Да, глупый вопрос. Нерешительно улыбаюсь и все же выхожу из салона. Кит делает то же самое, но не обходит машину, как это делаю я, а ждет, придерживая для меня дверь. И только когда я устраиваюсь на сиденье, он садится на место водителя. Удивительно, но я никогда не видела Кита-водителя. Это впервые. Его красивые сильные руки с выступающими реками вен ложатся на руль, правая перетекает на коробку передач и замирает там. В каких-то миллиметрах от моей руки.

Он плакал. Этот сильный красивый мужчина плакал. Это так странно. И так… горько. Мы были запутавшимися детьми, которые просто не справились со свалившимися на них испытаниями. Неплохими по большому счету детьми.

И во многом мы, наверное, ими остались. В своих обидах, комплексах, сколах, шрамах и трещинках… бессмысленных попытках что-то друг другу доказать. Покупая… продаваясь… Совершая миллион других глупостей, чтобы только не отвечать себе на вопрос: а дальше что? На самый главный вопрос…

— Почему ты тогда со мной переспала?

Оборачиваюсь. Ловлю его взгляд. Мы так близко, что дыхание Кита ложится на мою заледеневшую кожу мягкими ласковыми мазками. Молчу. Кит концентрируется на дороге, но все равно то и дело возвращается ко мне внимательным настойчивым взглядом.

— Ты же… ты же говоришь о том случае…

— Да. После вашей свадьбы с отцом. Почему ты со мной переспала? Тогда мне это было проще списать на твою…

— Доступность?

— Да. Но теперь я понимаю, что дело было в другом.

— Ты прав. Это был единственный раз, когда я изменила Саше.

— И? Что тебя заставило это сделать? Это же совсем не в твоих правилах, Ева. Почему ты меня тогда не послала?