Никому не уйти

«Писательский клуб»? Франклин задумался, чувствуя усиливающуюся досаду. Неужели он так легко попался на удочку? А еще больше его раздражало то, что он и впрямь поверил, будто данная история об убийстве преподавателя могла бы дать ему прекрасный сюжет для его первого романа!

— Забудьте обо всем этом, — продолжал настаивать Эмерсон. — Обещаю вам, что весь оставшийся учебный год пройдет в тишине и спокойствии. Сюрпризов для вас больше не будет.

Спокойный год… Первый спокойный год — это, безусловно, как раз то, в чем нуждался молодой Фрэнк Франклин, чтобы найти свое место в университете «Деррисдир».

Он покинул кабинет ректора, оставив там принесенные им «доказательства» убийства Майкрофта Дойла.

Чуть позже Келлерманн подошел к Франклину и подтвердил, что ректор был прав, но при этом, совершенно не смущаясь, заявил о своем разочаровании, что розыгрыш не удался.

— Итак, ты входишь в число тех, кто состоит в «Писательском клубе»? — спросил Франклин.

— Я? Вовсе нет. Я просто вхожу в число тех, кто выполняет решения членов этого клуба. Они дают мне кое-какие задания, но очень редко. В общем, я отнюдь не принадлежу к «мозговому центру» клуба. По правде говоря, я даже не знаю, кто именно входит в этот клуб…

Франклин подумал, что Эмерсон, по-видимому, и в самом деле сказал ему правду.

На следующий день, придя на первое занятие, Франклин увидел, что на классной доске мелом — причем хорошо знакомым ему почерком — написано: «Литература: реальность или вымысел? Чему следует верить, господин преподаватель?»

Фрэнк рассмеялся вместе со своими студентами и тряпкой вытер с доски эту фразу, так ничего на нее не ответив.

— А теперь — за работу…

И лишь в глубине души он пообещал самому себе, что когда-нибудь обязательно выведет на чистую воду этих прохвостов из «Писательского клуба».

«Да поймите вы, они совершенно безобидны!» — вспомнил Фрэнк заверения Льюиса Эмерсона и криво улыбнулся.

* * *

Трое из тридцати агентов ФБР, направленных в Нью-Хэмпшир после обнаружения двадцати четырех трупов, прочесывали лес на территории, принадлежащей университету «Деррисдир». Они буквально валились с ног от усталости, однако после тяжелых четырех дней поисков им так и не удалось найти среди деревьев ни одной улики, относящейся к убийству тех несчастных людей.

— Дай Меланктон волю — и она отправит нас обыскивать морское дно! — посетовал один из агентов.

— Лично я, когда вернусь в нашу штаб-квартиру, потребую, чтобы мне дали дополнительный отпуск, — заявил другой. — Первым же самолетом я полечу во Флориду — отогревать свою задницу.

— Похоже, сейчас пойдет снег. Вот увидите, опять пойдет этот чертов снег! — взглянув на небо, пробурчал их товарищ.

В лесу вокруг университета «Деррисдир» просматривалась довольно густая сеть тропинок, предназначенных для лесорубов и охотников, однако лишь по нескольким из них можно было пробраться на машине.

— Посмотрите туда! Видите вон те ветки? — Фэбээровец, возмущавшийся по поводу Меланктон, махнул рукой в сторону едва заметной тропки.

Впереди действительно показалось начало ответвления от дорожки, к которой они только что вышли. Некоторые сухие веточки вдоль нее были либо отломаны, либо согнуты, а еще чуть дальше один из кустов был придавлен к земле.

— Тут, наверное, прошло какое-нибудь животное.

Один из агентов развернул свой план местности: они находились в девяти километрах к востоку от стройплощадки, на которой в свое время была обнаружена груда из двадцати четырех человеческих тел, и как раз на полпути до ближайших строений университета.

Сделав несколько фотоснимков, другой фэбээровец предложил:

— Пойдемте туда.

Они направились по тропинке и через четверть часа наткнулись на то, что очень сильно походило на двадцать пятую жертву.

Тело было неподвижным, замерзшим, почти окаменевшим. С первого взгляда стало ясно, что здесь произошло: молодой человек бежал очень долго, его штаны были разодраны до колен, а шнурки на обуви развязаны. Затем его сильно били: лицо мужчины почернело от нанесенных ударов, а на шее был намотан шнурок. Чтобы хоть как-то замаскировать тело, его забросали листьями и хвоей.

— Десять километров. Если он бежал от самой стройплощадки, то это почти десять километров.

— Он что-нибудь написал? Те, кто мучается в предсмертной агонии, обычно пишут всякую всячину для полицейских, которые найдут их тела. Они оставляют улики!

Однако вокруг этого трупа ничего подобного не оказалось. Во всяком случае, ничего такого, что бросилось бы в глаза. Нужно было очистить труп и окружающую его землю от снега, листьев и хвои.

По радио было отправлено сообщение в местное отделение ФБР, и через полчаса оттуда прибыли эксперты.

9

Через три недели полковник Стью Шеридан собрал своих людей на плацу во дворе «Хейз Билдинг».

Это был день объявления приказов и раздачи наград. Шеридан зачитывал приказы о повышении в звании, об уходе на пенсию и о зачислении новых сотрудников.

Денек, однако, выдался необычайно холодный, и стоявшие на плацу полицейские очень надеялись, что их начальник проведет торжественное мероприятие как можно быстрее.