Никому неизвестная

И Вы чувствуете, что в центре Вашей груди распускается еще более прекрасный цветок. Цветок Вашей любви, и сквозь него начинает струиться уже изумрудный поток Вашей любви.

Вы окутываете себя этим потоком с самых пальчиков ног до самой макушки, чувствуя, как Вы купаетесь в этом потоке нежности и любви к самой себе. Вы любимы просто потому, что Вы есть, такая какая Вы есть.

И когда Вы почувствуете, как Вы наполнились этим потоком, Вы направляете этот изумрудный поток, идущий из Вашего сердца, на тех, кто так нуждается в Вашей любви — на Вашего любимого, на Ваших детей, на Ваших родителей.

И когда Вы почувствовали, что каждый из них наполнен, Вы направляете поток своей любви вверх, в бесконечность Вселенной.

И Вы видите, как Ваш поток превращается в звездопад, и миллионы мерцающих звездочек устремляются обратно в Ваше сердце.

Вы наполняетесь этим потоком и закрываете свой цветок любви.3

Глава 13

— Девушка, Вы не подскажите как пройти на улицу Ленина? — услышала Наталья за спиной мужской голос, когда бежала уже после занятия.

— Вы на ней стоите, — улыбнулась она симпатичному молодому человеку.

— Да? А где тогда гостиница? — удивленно воскликнул он.

— Вот она, — указала рукой Наталья на красивое здание, скрывающееся за огромным бизнес-центром. — Она здесь одна единственная, — шепотом добавила она и довольная собой побежала дальше.

Ощущение легкости, которое ранее ей было незнакомо, сейчас разливалось по всему телу. Наталья чувствовала, как груз, который она носила долгие годы куда-то растворился, плечи хотелось расправить.

«Ощущение, что крылья за спиной, — удивлялась она, — неужели так бывает? — задавала она себе вопросы, чувствуя легкое недоумение, — да, действительно работать с душой и внутренними изменениями не так-то просто…, — заключила она про себя, чувствуя, что в душе закрадывается страх, не зря ведь говорят, что самые страшные увечья — внутренние, когда душа изранена, вроде и руки и ноги и голова целы, а жизнь не мила….»

«И вроде жив и здоров, и вроде жить не тужить, так откуда взялась печаль…», — вспомнились ей строки из песни Виктора Цоя, а в душе чувствовалась благодарность, что-то начало меняться. Она еще не поняла, что, но что-то происходило. Наталья сейчас чувствовала себя легкой бабочкой или даже птичкой, чайкой, которая свободно парит над морем. Ей даже почудился запах моря. Той тоски по прошлому, по Виктору уже не было, вместо этого поселилась большая благодарность прошлому, Виктору, тем местам по которым они любили ходить и отдыхать, и самое главное, она почувствовала, что кругом любовь. Она теперь никого не ждала, не искала, она сама стала той любовью и благодарностью. «Обавницей», — вспомнилось ей древнерусское слово, произнесенное Татьяной Васильевной во время консультации, когда они делали инициацию, и еще она прочитала ей такую сказку Андрея Гнездилова, которая тронула струнки Натальиной души:

Любовь

Жила-была Принцесса. Она ждала прекрасного принца, но однажды терпение ее истощилось, и она отдала свою руку Железному Рыцарю. В конце концов, у него тоже был настоящий замок, а его сила в блеске сверкающих лат, казалось, возмещала недостаток благородства и знатности. Нельзя сказать, чтобы Рыцарь был без ума от Принцессы. Он любил ее красоту, завоевать ее — значило одержать одну из доблестных побед, и сама Принцесса служила для него тоже украшением. От нее требовалось только одно: чтобы она всегда оставалась прекрасной. Принцесса скоро поняла это, и мечты о любви, которые казались ей почти осуществленными, рассеялись, как дым по ветру. Но ее живое сердце никак не могло смириться и жить без любви. Оно ожидало хоть какого-нибудь чуда.

И вот однажды, гуляя по лесу, Принцесса заблудилась. Приближалась ночь. Ей было страшно, а случайная тропинка вела все дальше и дальше в глубь леса и, казалось, была бесконечной. Но вдруг за деревьями мелькнул свет, и, как по волшебству, перед ней вырос маленький дворец, украшенный флагами. Он был очарователен со своими словно игрушечными башенками, зубчатыми стенами, полукруглыми арками, стрельчатыми окнами. Если бы не скрипели веселые флюгера, изображавшие всадников, танцующих шутов и трубящих охотников, если бы не журчали забавные фонтаны и ласточки не вились у карнизов, можно было бы подумать, что кто-то шутки ради нарисовал этот фантастический дворец на картоне и, вырезав, приклеил к деревьям. Дикие розы густо оплетали стены и благоухали так сладко, что хотелось подойти и, отрезав кусочек дворца, словно от великолепного торта, съесть его. Навстречу Принцессе вышел старик в потускневшем камзоле и, сняв шляпу, учтиво предложил ей войти.

— Кому принадлежит этот дворец? — спросила восхищенная Принцесса.

— Одному бедному Принцу, Ваше Высочество, — ответил старик.

— А как вы догадались, что я Принцесса? — удивилась гостья.

— Но в этом невозможно усомниться: стоит взглянуть на Вас. К тому же на своем веку я повидал немало знатных людей.

— А кто же вы? — продолжала спрашивать Принцесса.