Никополь

Один их стражей указал Сенгуру, где сбор участников. Это было небольшое помещение рядом с ареной. Сенгур вошёл туда, были все в сборе, кроме него и Фархенеса. Там же был и этот чиновник, правда теперь он уже переоделся из костюма в кольчугу, но она на нём сидела, как на корове седло. Было видно, что этот буквоед никогда не брал в руки оружия, ну последние десять лет точно. Все присутствующие участники заметно нервничали, ведь сегодня выпала смертельная битва. Сенгур поздоровался со всеми: кто-то ответил ему, кто-то нет, — это было уже не важно, он сел на свободное место, поставив щит перед собой, повисло гробовое молчание.

Вскоре дверь открылась и на входе показалась огромная фигура Фархенеса. Он был без плаща, в кольчуге, поверх которой была наброшена шкура большого чёрного волка, на голове был шлем, на острие которого был череп этого самого волка с открытой челюстью. Из-за спины торчала секира, а на поясе болтался меч.

Чиновник окинул его взглядом:

— Ну что, все в сборе, можем начинать. Суть первого из трёх состязаний вы узнаете только на арене, так что прошу всех за мной…. мы начинаем.

Тем временем на арене уже не было свободного места. В ложе важных персон собрались все бароны, так же там присутствовали маги ордена воды, местные чиновники и военачальники, однако так как было уже темно, то ничего на самой арене разглядеть было уже нельзя.

Вышедший из комнаты сбора участников ведущий кивнул одному из охранников, тот достал рог и протяжно протрубил. Это был сигнал о старте соревнований. На самой высокой точке над зрительскими рядами висел на подставках огромный гонг. Стражник, стоявший возле этого гонга, услышав рог начала турнира, со всего размаха ударил деревянным молотом, чем известил о старте первого тура.

Участники молча в тишине шли по коридору под зрительскими рядами, пройдя два или три десятка метров они, наконец, вышли на саму арену, и за ними тут же опустилась массивная решётка. Как только гонг перестал дрожать, солдаты стали зажигать факелы по периметру арены. На ней было пусто, ничего, кроме песка под ногами. Тут с грохотом стала подниматься решётка с другого края овала арены. Участники вытащили из ножен свои мечи, все одели шлема и стали прикрываться щитами, у кого они были. Сенгур же закинул щит за спину, и крепко вцепился в свой меч обеими руками. Фархенес стоял неподвижно как статуя, и не сделал ни единого движения, — он просто смотрел на открывающуюся решётку.

За решёткой послышались два десятка рёва, и земля дрожала от топота. «Геранусы», догадался Сенгур, — и точно, из темноты, скаля зубы и громко рыча, на них неслись двадцать взрослых геранусов, которые к тому же были подранены, чтоб злее были. Трибуны, которые находились над ареной, взвыли. Участники стали осторожно расходиться, принимая боевые стойки. Встречать геранусов плотным строем не было смысла, — это только мешало обращаться с оружием. Фархенес достал одной рукой секиру, второй вынул меч, и, заорав, бросился на встречу несущимся монстрам. Остальные так же последовали его примеру. Сенгур уже наметил себе первого животного для атаки. Расстояние между зверьми и участниками стремительно сокращалось, геранусы, словно тренированные, разделились по двое, и каждая пара шла на своего воина.

Сенгур увидел, как его пара геранусов немного разделилась, и линейно находились по бокам от него. Тем временем Фархенес уже замахивался обеими руками, чтобы вонзить своё оружие в плоть зверей. Десять шагов, пять, три… Сенгур пригнулся и отпрыгнул в сторону, лапа одного герануса задел его шлем, но выставленный меч отсёк эту лапу и вспорол брюхо зверю. Кровь животного горячей лавой хлынула из раны на Сенгура, зверь взревел и упал на землю. Второй геранус отпрыгнул дальше от упавшего своего сотоварища по несчастью, развернулся, встал на задние лапы и с рёвом пошёл на лежащего после удара лапой наёмника. Сенгур вскочил на ноги и с криком бросился на встречу зверю, ловко увернувшись от удара тяжелой лапой, он забежал сзади и запрыгнул на спину зверю, — тот было начал пытаться стряхивать воина, но меч Сенгура воткнулся ему в загривок и вышел остриём через горло. Геранус взревел последний раз и упал на арену мордой вниз.

Сенгур вытащил свой меч, голова гудела, сердце бешено билось, пот и кровь перемешались на нём. Убедившись, что оба герануса мертвы, он стал огладывать арену: дело было сделано… Все животные были мертвы, но, кроме геранусов, ещё трое участников лежали на арене без дыхания. Одному оторвало голову от сильного удара, другому геранус сломал позвоночник, третьего просто разорвали на куски. Картина была ужасающей, огромные лужи крови, два десятка мёртвых зверей, разорванные участники и гробовая тишина

Фархенес с большой гордостью оглядел туши животных на арене, и поднял к верху окровавленную секиру, шкура его чёрного волка была красной от крови. Арены взвыли от восторга и стали скандировать его имя «Фархенес! Фархенес!» Ещё бы, он, кроме своих двух геранусов, убил ещё четырёх, так что стал любимцем публики.

На арене появился ведущий: