Никотин убивает…

— Ого! Хорошенькое дело! — хмыкнул инспектор. — А все остальные оказываются невинными, значит?

— Ну, не совсем так. Она исключает Стеллу, эту молодую девицу, только потому, что не считает ее способной пойти на преступление. И это притом, что миссис Лаптон очень не любит Стеллу, заметьте… Не знаю, что вы там начитались о женской интуиции, сержант, но если уж миссис Гертруда Лаптон заметила что-то неладное, то это не потому, что ей "сердце подсказало", а просто потому, что она прекрасно знала склочную ситуацию в этих самых «Тополях». И то напряжение, царившее в доме, вполне могло привести к убийству. Вот и все, что требовалось доказать.

Сержант кивнул:

— Вы, вероятно, правы, сэр.

Но инспектор Дэвис не поддавался:

— И все же мне хотелось бы знать, каким образом мистер Мэтьюс принял этот самый яд? Мы ведь обнаружили, что с самого обеда он ничего не пил, не считая несчастного тоника?

— В общем-то, Гай Мэтьюс вполне мог незаметно подлить ему яда из рукава, раз уж он наливал дяде вино! — резонно заметил сержант Хемингуэй.

Инспектор фыркнул.

— Не раздражайтесь, инспектор, — сказал сержант дружелюбно. — Наш шеф вообще думает о чем-то заоблачном, пока мы с вами спорим о мелочах. Правда, супер?

— А, да, в какой-то степени… — пробормотал Ханнасайд. — В любом случае нам надо бы поскорее возвратиться в Лондон, чтобы повидать Рэндалла Мэтьюса.

Они расстались с инспектором у местного отделения полиции, и Ханнасайд со своим сержантом направились в Лондон, сперва на электричке, потом в метро.

Рэндалл Мэтьюс, как оказалось, снимал квартиру на улочке, примыкавшей к Сент-Джеймс-стрит, недалеко от центра, но в то время, когда туда заявились Ханнасайд с сержантом, его попросту не было дома. Слуга, который приоткрыл им дверь, неохотно процедил сквозь зубы, что хозяина нет, а когда он появится, неизвестно. Ханнасайд с сержантом посидели в пивной и, вернувшись к дому часа через полтора, увидели новенький «мерседес», припаркованный у входа.

На сей раз дворецкий Бенсон вынужден был впустить их и провел в холл, после чего степенно удалился в апартаменты хозяина — доложить о незваных гостях.

Сержант огляделся вокруг весьма удивленно, почесал кончик носа верхушкой своего котелка и прошептал вполголоса своему патрону:

— Вам не кажется, сэр, что эта обстановка свидетельствует о некоторой расточительности субъекта, который здесь проживает? Взять хотя бы этот диван!

— Ну и что вы углядели в этом диване? — пробормотал Ханнасайд, оглядывая широкую низкую тахту, обитую перламутрово-серым вельветом.

— Ну, не то чтобы я был в абсолютном восторге… — сказал сержант. — Конечно, будь на нем навалено еще с дюжину подушек и подушечек с красными кистями, тогда можно было бы сказать определеннее. Но в любом случае ясно, что наш мистер Рэндалл имеет весьма… гм!.. дорогостоящие вкусы. А что вы скажете по поводу этих миниатюр на стене?

— Китайская тушь, — коротко отвечал Ханнасайд.

— Неудивительно, — закивал Хемингуэй. — Все один к одному. Дорогое к дорогому.

Открылась дверь, и в холл вошел Рэндалл Мэтьюс. В руке он вертел визитную карточку Ханнасайда. Безукоризненная серая тройка хозяина дома великолепно гармонировала по цвету со всей обстановкой холла…

— Добрый день, суперинтендант! Я могу сказать и так: милости прошу к нашему шалашу. Не будете ли любезны прошествовать в мой шалаш? Конечно же, вдвоем. Но вы должны представить мне вашего друга!

— Это сержант Хемингуэй. — Ханнасайд непроизвольно нахмурился от приторного тона мистера Мэтьюса.

— Здравствуйте, сержант! — небрежно бросил Рэндалл. — Ах, Бенсон, примите же у сержанта его шляпу!

Сержант, ко всякому обращению привыкший, передал свой котелок дворецкому и проследовал за Ханнасайдом в комнату, выходящую окнами на оживленную улицу. Комната была целиком, если не считать книжных полок, обставлена кожаной испанской мебелью…

Рэндалл достал из стола портсигар с крепкими русскими сигаретами и предложил гостям. Гости вежливо отказались, тогда Рэндалл закурил сам и взмахом руки показал полицейским на кресла:

— Присаживайтесь, господа. И прежде чем вы перейдете к деталям, скажите мне, чем был отравлен мой дядя?

Ханнасайд поднял брови:

— А вы уверены, что он был отравлен, мистер Мэтьюс? Вы же сами говорили, что расследование, затеянное вашей теткой Гертрудой, — полная чушь?

— То, что расследование чушь — это верно, — нимало не смутясь, подтвердил Рэндалл. — Именно это чаще всего я и думаю о поступках моей любимой тетушки. Но у меня… Просто у меня развита интуиция, считайте так, дорогой Ханнасайд. И я никогда не стыжусь признавать свои ошибки. Я их не так-то часто делаю.

— Ну что ж, вас можно поздравить, — сухо сказал Ханнасайд. — Ваш дядя действительно был отравлен.

— Да, конечно, суперинтендант, конечно! Ведь иначе вы не приехали бы сюда, не правда ли? Но можно ли все-таки узнать, КАК он был отравлен?

— Он умер от никотинового отравления.

— Ах, какой позор! — воскликнул Рэндалл. — Слишком уж это вульгарно звучит. Всем известно, что капля никотина убивает лошадь… М-да… Нет, пожалуй, я выброшу свою несчастную недокуренную сигарету…