Никто

Сашка чуть не плакала, узнав, что мой новоиспеченный принц исчез без надежды на возвращение. Я уж и не помню, что ей плела. Что-то о том, что у него родственники в другом городе и срочно понадобилась его помощь. Когда вернется и сам не знает, а потому мы дружно пришли к выводу, что не стоит тратить мое драгоценное время. Мы расстались хорошими друзьями, и на том спасибо. И пока Александра бубнила что-то про то, что спасибо на хлеб не намажешь и в постель не положишь, я думала о том, что это далеко не конец. Все во мне было абсолютно уверенно, что каким-то образом, как-нибудь мы еще встретимся, даже если я решу больше никогда не возвращаться в волшебный мир.

И однажды я именно так и решила. Решила твердо и безоговорочно. Просто в один поздний вечер пятницы пришла домой, и все стало ясным как день – я зашла в квартиру и, разуваясь, услышала, как дедушка с бабушкой разговаривают на кухне. Сейчас уже не помню, о чем они говорили, но обсуждалось что-то пустяковое, житейское, совершенно бытовое. Прошла на кухню, а бабушка печет булочки, и такой по дому аромат, что я чуть язык не проглотила. Дед поздоровался со мной, бабушка улыбнулась:

– Садись. Уже почти готово.

Дедушка налил чай. Не такой, какой делаю я, а обычный пакетированный. Бабушка достала из духовки противень, сняла булочки и выложила их в глубокую тарелку, которая тут же очутилась передо мной. И как-то сразу пришла в голову мысль, что я не оставлю их. Не пойду я никуда.

Я съела три булки, выпила полную кружку чая, и пошла в комнату, поблагодарив своих. А потом я закрыла дверь, и весь вечер оплакивала мое невозвращение. Я плакала по Ирме, по Амалии, по Великой Волшебнице и даже по Косому. Я тихо рыдала в подушку, пока вконец не выбилась из сил. Я так и уснула в одежде и проспала до самого утра.

***

Началась предновогодняя неделя. Все, как сумасшедшие носились по магазинам, покупая подарки, платья, туфли и такое количество всевозможной еды, словно завтра не первое января, а восьмое сентября сорок первого, а мы Ленинграде и точно знаем, что на утро нас оккупируют. Бронировались последние свободные минуты в парикмахерских, в которых мастера работали почти круглосуточно, ни одного свободного столика, даже в самом захудалом кафе нашего города не осталось, а все, кто планировал новый год в шумных компаниях, уже запаслись аспирином, рассолом, минералкой, а самые пессимистичные заверили завещание у нотариуса. В общем, все неслось по тому же сценарию, что и каждый год. Люди постоянно куда-то звонили: магазин , салон, магазин, ночной клуб, магазин, база отдыха, магазин, друзья, магазин, бывшие друзья и, напоследок, еще раз магазин. В этом году я насильно оправила Саню отмечать новый год в компанию к очень хорошим, веселым людям. Сашка очень долго не соглашалась, и таких изобретательных доводов, которыми она пользовалась, человечество не слышало со времен мифов Древней Греции. Начиная от банального «Мне нечего надеть» и «Там будет Димка, ну тот, помнишь, с кривыми зубами. Он мне прохода не дает», заканчивая очень милым «Год барана нужно встречать с его символом, поэтому я не могу тебя бросить». Но все же мы сошлись на том, что депрессивная дама с истеричными наклонностями никак не может составить достойную компанию молодой, красивой фее. К концу недели, когда мне казалось, что мы уже обо всем договорились, Саня все еще не теряла надежды сыграть на моей совести:

– Ты просто не хочешь отмечать новый год со мной, – она театрально надувала губы, которые и без того были пухлыми. – Так и скажи.

– Саня, прекрати. Это не сработает. Я хочу провести новый год так, чтобы не портить своей миной праздник другим людям. Даже бабушка с дедушкой, и те не так упираются, как ты.

– Они уезжают?

– Да, к друзьям.

– О, небеса, так это же будет идеальный новый год! Ты, я, шампанское и все, известные человечеству, сериалы.

– Таким будет наш идеальный новый год лет через пятьдесят. Вот тогда для нас это будет праздник, достойный того, чтобы складывать о нем легенды и пересказывать их внукам. А сейчас ты обязана компенсировать свою неудавшуюся поездку на тот прием, который я у тебя бессовестно забрала. Езжай, тигрица, покажи им как нужно отмечать.

Сашка закатила глаза и повернулась к окну. Я продолжала пялиться в телевизор, где шел повтор хоккейной игры, которую я смотрела вчера, но делала вид, что вижу происходящее впервые.

– Лерка… – сказала она тихо. – Ты все еще… ну… В общем. Ты как… как ты…

Я повернулась к ней, глядя, как мучает мою подругу приступ словесного запора. Бедняга даже покраснела, стараясь найти самое деликатное, самое безобидное слово для моего отношения к Владу.

– Все уже хорошо, – ответила я на не прозвучавший вопрос, просто чтобы не мучить ее, и в очередной раз пожалела, что вместе с историей про эльфа, рассказала и о моем темном принце. – Я уже совсем о нем не вспоминаю, – чувствуя, как больно закручивается пружиной мое нутро.

Сашка кивнула и снова уставилась в окно.

***