Никто из нас не выйдет отсюда живым

Элмер позвонил Ронни Хэрэн, уже во второй раз просившей его принять “Doors”, чтобы сообщить о своём согласии. В первый раз он страшно их возненавидел. Он сказал ей, что, с его точки зрения, Джим – дилетант без всякого потенциала, который принимал нетрадиционные позы, чтобы скрыть этим недостаток таланта. И ещё ему казалось, что у Джима был отвратительный рот. Но Элмеру нравилась Ронни, и поэтому он согласился принять их ещё на два вечера.

“Doors” оставались в “Whiskey” с середины мая до середины июля, и за это время хозяева однажды в ярости их выгнали. Хотя “Doors” хотели произвести благоприятное впечатление на лидеров клуба – “Rascals”, “Paul Butterfield Blues Band”, “Animals”, “Beau Brummels”, “Them”, “Buffalo Springfield”, “Captain Beefheart” – они хотели также и “сбросить их со сцены”, вынуждая партнёра Элмера Фила Танзини кричать им: “Слишком громко! Слишком громко! Я выгоню вас при всех. Убавьте звук, убавьте звук!” В отместку, всякий раз, когда группа играла “Несчастную девочку”, Рэй брал самую высокую ноту, до тех пор, пока орган и Танзини не начинали визжать в унисон. Ситуацию обостряли и шалости Джима. Иногда он так сильно перебирал с выпивкой или с наркотиками, что не мог выйти на сцену. Хуже того, иногда он между отделениями выбегал на сцену и выкрикивал: “Fuck Elmer! Fuck “Whiskey”! Fuck Phil!”

Глава 4

Когда стало ясно, что “Doors” на некоторое время задержатся в “Whiskey” – а они всерьёз прекратили валять дурака уже через пару недель – все четверо сменили место жительства. Джон и Робби, наконец, вылетели из родительского гнезда и поселились вместе в небольшой квартирке в Лорел Кэньон, пытаясь найти ещё какую-нибудь работу для группы. Рэй и Дороти сняли комнату длиной в 18 метров с видом на пляж, она идеально подходила для репетиций. Джим переехал к Ронни Хэрэн, в небольшую квартиру, снятую за 75 долларов в месяц, в нескольких кварталах от “Whiskey”, и именно здесь она начала разговор с Джимом о составлении контракта и о том, что она называла “промоушном”.

Кроме того, она начала обзванивать фирмы звукозаписи, приглашая их представителей посмотреть на (её слова) “американских “Rolling Stones””. Некоторые и впрямь приезжали. Продюсеру “Beach Boys” Нику Венету они не понравились совсем.

Лоу-Адлер, у которого уже были “Mamas and Papas”, остался непреклонен, как и девять месяцев назад, когда Джим и Рэй давали ему свою демозапись. Приезжал кто-то из “Rolling Stones”, когда те были в городе; но и на них “Doors” не произвели впечатления. Как и на Джека Холзмана, тридцатишестилетнего супермастера электроники и продюсера фолкмузыки, основателя и президента “Elektra Records”. “Elektra” была тогда маленькой компанией, делающей первые шаги на рок-рынке с группой “Love”. Вечером в середине июня, первый раз услышав “Doors”, Джек заявил: “У этой группы нет того, что надо”.

Конечно, ещё раз посмотреть “Doors” Холзману настоятельно советовала Ронни, но кроме неё ещё и Артур Ли, лидер “Love”. Итак, он вернулся и решил, что было что-то привлекательное в игре Рэя на органе. К четвёртому визиту он “созрел”, чтобы сделать свой выбор, предложив “Doors” контракт. Он хотел заключить его на год, с правом, по его словам, продления ещё на два, или до тех пор, пока они не запишут шесть альбомов – это будет дольше. Взамен “Doors” должны были получить 2500 долларов в качестве аванса в счёт будущих гонораров – 5 процентов от общей цены проданных записей.

Предложение Джека подчёркивало две самые очевидные характеристики “Elektra”: её искренность и её размер. Джек хотел дать понять, что “Elektra” была тесным деловым предприятием, чья маленькая, но чёткая организация была доступна всем. Артисты “Elektra”, по его словам, имели свободный и немедленный доступ к кому угодно в компании… и контракты заключаются с очень немногими (по сравнению с “Columbia”); штатные сотрудники могли непосредственно прилагать усилия к поддержке конкретных групп.

Звучало заманчиво. Прошло то время, когда “Doors” хотели быть лишь “такими же большими, как “Love””. Теперь они хотели большего, и, возможно, в этом могла бы помочь маленькая компания. Кроме того, это было единственное конкретное предложение от фирмы. После опыта с “Columbia” они были осторожны в выборе контрактов, но при этом они страстно хотели записываться. Они сказали Джеку, что подумают, и Джек улетел обратно в Нью -Йорк.

Первым человеком, которому они показали контракт, был Билли Джеймс, их друг из “Columbia”. Он сказал, что не в состоянии оценить его по справедливости, потому что собирался уйти из “Columbia” и открыть офис “Elektra” на Западном побережье. Если они решат работатьс “Elektra”, Билли обещал сделать всё от него зависящее, чтобы помочь им добиться желаемого. И ещё он посоветовал им найти адвоката, который помогал бы им в работе.