Мне в свое время пришлось много лет проработать в Африке. Причем бывало, что и в самых диких и труднодоступных ее районах. Местное население говорит только на своем наречии. Арифметики и даже летоисчисления (!!!) не знают! На вопрос:
– Сколько ребенку лет?
Получаю ответ:
– Не знаю… Родился в Год большой воды!
– А вот этот шрам откуда?
– Это во время Великой засухи кабан клыком распорол!
Чтобы взвесить ребенка для расчета дозы лекарств, на взрослые весы ставишь ребенка с матерью. Потом забираешь ребенка и взвешиваешь одну мать. Потом вычитаешь одно из другого и получаешь вес ребенка. Сначала я доверял эту простейшую процедуру местным фельдшерам и медсестрам, ведь они учились в медицинских училищах в городе и по определению должны были ее легко выполнить. Если бы! Вес матери вместе с ребенком – 65 кг, без ребенка – 60. Сколько весит ребенок? Вот вы не поверите! Ответы будут: 1, 7, 3, 8, и никогда – правильный!
В тех местах свирепствует малярия. Одно из ее проявлений – поражение печени: она становится «каменной», перестает пропускать через себя нужное количество крови, и жидкость выходит в брюшную полость. Развивается асцит – увеличивается объем живота, вес… Что думает местная женщина, когда у нее начинают развиваться такие симптомы? Особенно когда, как часть клиники цирроза печени, наступают эндокринологические изменения и прекращаются менструации? Правильно – наступила беременность. Вот она и живет, ждет, время идет… Только это мы его – время – считаем в неделях и месяцах; в тех краях таких понятий нет. Приходит ко мне (прослышали, что есть полевой госпиталь и доктор) и говорит: «Вот уже опять дожди пошли, а ребенок все не вылазит – вон живот уже как расперло!». И когда ее усаживаешь, вставляешь в живот большую иглу, спускаешь больше ведра мутноватой жидкости – и живот опадает, смотрит на тебя, как на колдуна, и благодарит: «Вот спасибо, у меня этих детей – и так уже в хижину не помещаются!» Это я все к тому, что давайте ценить то, что мы живем в цивилизованном мире, и пользоваться правильной медициной, а не придумывать себе тысячи мягко говоря экзотических методов самолечения и «укрепления» здоровья!
Вдохновляющий рассказ о пользе Зож
Папа говорил, что у меня есть один большой недостаток: я воспринимаю любую просьбу как приказ. И это действительно так. Я не могу взяться за свои даже самые неотложные дела, пока не сделаю все, о чем меня попросили. Но в случае с Аликом – с Александром Леонидовичем Мясниковым, внучатым племянником моего покойного мужа, во мне сработала совсем другая пружина. Обаяние этого человека сражало наповал, и отказать ему в просьбе приехать в Москву к нему на передачу не представлялось возможным. Я не сказала сразу «да», поскольку не хотела его обнадеживать – вдруг мои рабочие обстоятельства не позволят мне рвануть на денек в Москву, – но лихорадочно стала искать повод для поездки. Впрочем, это было нетрудно. Пару недель назад мы обсуждали текст возможной совместной статьи с сотрудником МГУ Денисом Анохиным, который пару лет назад на синхротроне в Гренобле снимал для меня частичку реакторного порошка сверхвысокомолекулярного полиэтилена. Разговаривали в кафешке на Ленинградском вокзале перед отходом моего поезда в Питер. Времени было мало. Денису предстояло еще добираться домой в Черноголовку, и мы решили, что в следующий раз надо будет встретиться не на бегу и довести наконец эту статью до публикации. Так что повод нашелся незамедлительно.
Я сообщила Алику по WhatsApp, что я утром приеду на передачу, а во второй половине дня уеду в МГУ, и мы затеяли некую переписку, чтобы понять, что же надо мне рассказать и показать в его передаче «Активное долголетие». Он попросил меня прислать какие-нибудь фотографии на горных лыжах, на которых я катаюсь всю жизнь, кусочки с концертов фламенко, которым я стала заниматься года три назад, какие-нибудь рабочие эпизоды – конференции, встречи и проч.