Никто, кроме нас

   А еще, яростного штурма не будет потому, что мертвые - молчат. В то время как мне были необходимы чистосердечные показания плененного руководства. Чтобы выполнить взятые на себя обязательства перед нанимателем. А заодно, самому разобраться в происходящем. И вообще, хватит крови и смертей! За прошедшее время боев и трупов было более, чем достаточно. Кроме того, любая война рано или поздно - заканчивается. Вернее - заканчиваются активные боевые действия. Сменяясь переговорами, выкупом пленных и секретными операциями. Но кроме бессмысленного уничтожения ценного имущества, за которое можно будет получить богатый выкуп, были и другие причины для миролюбия. Не последнее место в них занимало то, что я ничего не знал о местных обычаях кровной мести. И не хотел становиться ее объектом по собственной глупости.

   Вслед за штурмовой группой подтянулись и средства усиления пехоты. Парочка БТРов с крупнокалиберными пулеметами. И еще три - с термитными ракетами на пусковых. Вместе с которыми прибыл и мой начштаба. Сейчас Отто Карлович передал общее руководство боем мне. Благо, в схватке наступило затишье. А сам терпеливо, будто учитель тупому ученику, объяснял ошалевшему от пережитого технику, волоком доставленному штурмовиками из ангара, ЧТО именно тот должен сделать. Сенсоры моего меха фиксировали его речь. Чтобы передать ее всем, кто слушает сейчас эфир на стандартной частоте.

   - Ты МЕНЯ слышишь? Тогда как твое имя?... Хорошо. Слушай МЕНЯ, Герен. Делай, что Я говорю. И все будет хорошо. И никто не пострадает. Ты меня понял?... Вот и молодец! Сейчас мы прекратим стрельбу, чтобы ты мог вернуться к своим. После этого, ты пойдешь к своим товарищам, и скажешь им, чтобы сдавались. И тогда - они останутся жить. Ты ведь не хочешь, чтобы твои товарищи погибли?... Вот и правильно... Вот, возьми таймер. Я его запускаю. Видишь, как стремительно истекает время? Если к тому моменту, когда прибор покажут "ноль", ты не сумеешь уговорить своих товарищей сложить оружие, нам придется вас всех УБИТЬ. Ты меня понимаешь?...

   После непродолжительного размахивания белым флагом, вялая перестрелка окончательно прекратилась, и парламентер бодро зарысил вперед. К оставшемуся после разрывов снарядов пролому в стене казармы. Там ему помогли забраться внутрь, и потянулось ожидание. Тем временем, бронемашины с ракетным вооружением заняли позиции для стрельбы по навесной траектории. Аккуратно меняя прицел после каждого выстрела. Теперь, каждые "сто ударов спокойного сердца", перед казармой вспыхивал очередной костер в несколько метров в поперечнике. И с каждым разом огненные кляксы, с гулом, издаваемым горящей смесью, превращающие своим жаром песок и валуны в расплавленную массу, ложились все ближе и ближе к зданию. Этакая наглядная иллюстрация неумолимо истекающего времени. И демонстрация, КАКОЙ финал готовит Безносая для упорствующих героев...

   После седьмого костра в эфире прорезался чей-то голос, требующий от "командира атакующих" принять парламентеров, чтобы обсудить условия перемирия. Отвечать я не стал. Незачем. Мюллер-старший отлично справился сам, объяснив голосу, что все сколько-нибудь ценное у наемников - мы уже отобрали. Так что единственное, что у них осталось - это их жизни. И, несмотря на всю пропаганду предводителя "Небесной стражи", мы вовсе не такие уроды, как он неоднократно заявлял. И убивать только ради убийства - не наш стиль.

   А если говорящий желает доблестно сдохнуть с оружием в руках, то это вовсе не значит, что все его коллеги испытывают то же чувство. Тем более, что героической "последней битвы" - не будет. По истечении оговоренного времени Род Громова проведет массированный ракетный обстрел, который аккуратно простерилизует пламенем "Инферно" последний рубеж обороны. Так что, кто хочет сохранить жизнь - выходит с поднятыми руками и аккуратно кладет оружие на грунт. И ни в коем случае не бросает со всего размаху на бетон. А тем более - не ломает. Оружие - оно ДЕНЕГ стоит. И побыстрее, ведь ВРЕМЯ - истекает.

   Еще пара пусков ракетных снарядов, последний из которых оставил пылающую кляксу воистину, адского пламени, прямо на стене казармы - и в дверном проеме появилась размахивающая белой тряпкой фигура. Которая высоко подняла руки, показывая, что в них ничего нет. А потом - сняла с себя ремень с кобурой, положила его на крыльцо и медленно пошла вперед с поднятыми руками. Следом за ней по крыльцу уже спускался следующий "пес войны". А за ним - еще и еще... И сразу вдруг стало тихо. Потому что никто больше не стрелял. Ни здесь, возле казармы. Ни в расположении других мобильных групп и мотопатрулей.