Никто, кроме тебя...(СИ)

- Я не боюсь... – соврала она, и, робко взглянув ему в глаза, задала терзающий её вопрос.

- ...А почему вы здесь?

Его губы тронула улыбка.

- Наверно, чтоб тебе одиноко не было.

Почувствовав лёгкое прикосновение к ране, Ира не смогла сдержать судорожный вздох.

- ...Дома отец с ума сходит от беспокойства...

Скрипнула открывающаяся дверь. Прихрамывая, в комнату вошёл Леший, поставил на стол тарелку, от которой поднимался лёгкий пар.

- Чтобы всё поела, красавица! Тебе сил набираться надо… И ты обедать приходи, – окликнул он Сергея, – Негоже вторые сутки голодным быть.

Светлов коротко кивнул ему вслед. Закончив перевязку, освободил стул от пузырьков, чтобы поставить тарелку с супом. Наваристый, пахнущий грибами и зеленью бульон был как нельзя кстати. А Ира раскапризничалась, будто ребёнок, в сторону отвернулась: “Не хочу! Не буду!” Ну что за выкрутасы! Даже прикрикнуть на неё пришлось, чтоб послушней стала. Помогло: хоть и с уговорами, но поела-таки.

- Молодчина! – он радовался, наблюдая, как на восковых щеках заиграл лёгкий румянец.

Через некоторое время Леший появился снова. Повесил на спинку кровати какие-то вещи.

- На вот, примерь... Твои всё-равно теперь негожие, – собрал со стола посуду и окликнул Сергея, – Идём со мной, поешь и воды подсобишь принести... может, дивчина душ принять захочет... А то ведь у нас тут, как в соседних апартаментах, удобств нет!

Светлов вопросительно посмотрел на Иру. А у той даже взгляд оживился. Закивала в ответ, потом, как будто смутилась... Ну как тут устоишь перед такой обезоруживающей улыбкой!..

- Отдохни пока... Я скоро вернусь.

Иван разрубил на несколько частей говяжью кость, отставил топор и, обернув мясистый кусок газетой, протянул Сергею.

- Мимо вольера будем проходить, собаке кинешь, чтоб не брехала попусту, – после чего, взяв пустые вёдра, велел следовать за собой.

При виде приближающихся людей псина насторожилась, издавая утробное рычание.

- Грета, свои! – прикрикнул Леший.

Узнав его, та завиляла обрубком хвоста, но на “чужака” рычать не перестала. Лишь с запахом мяса, исходившим от свёртка, в руках Сергея, на неё снизошла благосклонность. Даже повизгивать начала, приплясывая с ноги на ногу.

- Щенная она... Как и все беременные бабы придурковатой стала, – проворчал Иван, – Видал, что творит, сука: за мосол и хозяина сдаст... Покорми и идём...

А ведь поручение-то, по меньшей мере странное: доверить подконвойному собаку сторожевую прикармливать – нелогично как-то! Но... с другой стороны, большой плюс иметь в “союзниках” этакого прирождённого блюстителя порядка.

Ёкнуло-таки внутри, когда вольер отпирал. И хоть результативность “положительного подкрепления” пищевого рефлекса ещё академиком Павловым доказана была, как-то некомфортно стало от близости радостно сопящей клыкастой морды.

Вспомнился приём, которым иногда изводил чуткую психику Пикника: в глаза смотреть не отрываясь. Обычно тот не выдерживал взгляда – отворачивался или вовсе удирал. Только ведь Пикачу – ласковый, одомашненный, затисканный детворой... А тут, бляха-муха, лошадь Пржевальского с волчьей пастью и крокодильим аппетитом!

Впрочем, Грета играть в “гляделки” и не собиралась вовсе. Её больше интересовал свёрток в его руке. Она облизывалась, не зная, с какой стороны лучше взять угощение.

- Держи уже, живоглот чёртов, – впихнув костомыгу вместе с газетой в хищную пасть, Сергей со вздохом облегчения захлопнул дверцу и задвинул засов.

Колонка находилась чуть в стороне от флигеля. Лязгая рукояткой, Иван прокачал насос и подставил ведро под хлынувшую струю.

- Ну что, доктор, с Гретой поладил? – с издёвкой спросил он.

- Как видишь – жив, – Светлов убрал наполнившееся ведро и обмыл липкие от мяса руки.

- ...Животина, она ведь интуитивно человека чувствует, – рассуждал Леший, – Хороший он или плохой...

- В плане гастрономических предпочтений? – усмехнулся Сергей, прислушиваясь к каким-то звукам, доносящимся со стороны флигеля. Как будто голоса... или еще что-то, нарушившее привычную тишину.

Иван ничего не ответил, и отлив воду из переполненных до краёв вёдер, прихрамывая двинулся к дому.

На подключенной к газовому баллону плите шипели капли конденсата, скатывающиеся в огонь со стенок эмалированного ведра. Сергей доедал любезно предложенный обед, когда из коридора послышался визгливый гомон Рамиля, с кем-то спорившего на ломаном русском, и тяжелые шаги по деревянной лестнице, гулко отдающиеся за дверью. Поступь не одной пары ног...

Предчувствуя что-то нехорошее, он подорвался из-за стола... И тут, сверху донёсся женский крик. Испуганный, переполненный паническим ужасом...

Леший с дробовиком в руках шагнул навстречу, преградив путь.

- Сядь! С места дёрнешься – покалечу! Можешь не сомневаться – не промахнусь!

- Сукин ты сын! – прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся сверху, прорычал Светлов, -Ты ведь всё это устроил, чтоб меня увести?!